от гнева и боли, Ньяфон прорычал в ответ:
– Почему вы встреваете в то, что вас не касается, вы, живущий убийством?
– Придержи свой змеиный язык! – воскликнул Фариболь, выкручивая ему ухо. – Я и мне подобные убивают и рискуют своей шкурой, преследуя порой отнюдь не благородные цели. Это правда. Но мы никогда не добиваем безоружного противника, который к тому же еще и ранен. Мы встречаем врага в открытом бою, а когда нам попадается бездельник вроде тебя, мы ему просто отрезаем уши, а твои, между прочим, столь велики, что маленькая операция им не повредит.
– Я отомщу! Я отомщу за все! – взвыл карлик.
Фариболь ограничился издевательским смешком и окликнул своего товарища:
– Мистуфле!
– Да, хозяин?
– Забери этого болвана.
– Сейчас, хозяин.
Мистуфле схватил Ньяфона и отшвырнул его в сторону, словно мешок с тряпьем.
Фариболь, склонясь над молодым дворянином, тщательнейшим образом осмотрел его и воскликнул:
– Тысяча чертей! Он потерял сознание! Давай-ка вытащим его отсюда, Мистуфле.
Они тут же принялись за работу: Мистуфле с неожиданной легкостью приподнял упавшую лошадь, а Фариболь поднял юношу на руки и сказал:
– Прежде всего его следует нормально устроить. Пойди освободи хозяина гостиницы и его жену и распорядись, чтобы они приготовили все необходимое.
Пять минут спустя монсеньор Людовик уже лежал на тюфяке у камина, а вокруг него хлопотали хозяева постоялого двора, выпущенные из комнаты, где их незадолго до этого запер Фариболь, дабы спокойно и без помех осуществить задуманное похищение.
– Принеси-ка водки, она способна поставить на ноги и мертвеца, – попросил Фариболь Мистуфле.
Между тем хозяин гостиницы, окончательно оправившись от испуга, зажег факел от огня в камине и протянул его Фариболю. Тот склонился над лежащим, дабы получше рассмотреть его лицо, когда же ему это удалось, он в ужасе отшатнулся:
– Гром и молния!
– Что случилось, хозяин? – спросил Мистуфле, принесший бутылку водки.
– Сам посмотри, – ответил Фариболь, указав на лицо юноши.
– Святая Дева Мария! – воскликнул Мистуфле, вздрогнув и побледнев. – Мы пропали! Нас повесят! Ведь это же его величество король Людовик Четырнадцатый.
Приятели в испуге переглянулись, и Мистуфле добавил:
– Хозяин, похоже, что самое время уносить ноги.
Владелец постоялого двора, вновь дрожа от ужаса, упал на колени рядом со своей женой и молитвенно сложил руки, в отчаянии восклицая:
– В нашем доме король! Мертвый! Убитый!..
Однако Фариболь не столь легко терял присутствие духа. Он, быстро стряхнув оцепенение, пожал плечами, подкрутил ус и, казалось, одними лишь этими простыми жестами успокоил несчастного.
– Замолчи, мошенник! – приказал он ему. – Король жив и, тысяча чертей, только потому, что мы вовремя помешали его убить. Давай, Мистуфле, попробуем привести его в чувство. Хорошо,