священника юный хитрец видел перед собой воина: голос кюре крепчал, в нем слышались громовые раскаты, и Сюзон Бернар, стиравшая белье или чистившая скромное столовое серебро, очень пугалась.
Слушая воспоминания де Трена, ребенок дрожал от волнения и восторга. Слова «шпага», «дуэль», «бой» заставляли его сжимать кулачки и закусывать губы. Священник, весь предавшись своим грезам, ничего не замечал, но бывшая служанка Дории думала про себя: «Господи Иисусе! В его жилах течет кровь благородных предков, и отец де Трен, сам того не желая, заставляет ее кипеть!»
Но не ошибалась ли Сюзон? Точно ли так силен был зов крови? Вне всякого сомнения! Мальчик давно уже хотел узнать свою настоящую фамилию.
Добрый старик записал его в книгу под именем Луи Вердаля, но не посчитал нужным скрывать от него:
– Мы не знаем, дорогой Луи, кто твои родители. Мариетта некогда попала в наших горах в беду и пережила такое потрясение, что совсем потеряла память. Есть такая болезнь, ученые называют ее амнезией. Как ее лечить – неизвестно. Она может пройти так же внезапно, как и началась, – и тогда Мариетта все вспомнит.
Анри уверенно ответил:
– В моих бумагах вам следовало написать: Луи де Вердаль.
Священник улыбнулся и ничего не сказал.
Он догадывался, что его ученик – такой одаренный, так любящий рассказы о военных походах – благородного происхождения, но рассуждал следующим образом: «Неважную службу я ему сослужу, если укреплю в таких мыслях: у него ведь ни гроша за душой. Не станет меня – а этот день уже недалек, – и никто его не защитит. Лучше ему не строить воздушных замков…»
…Однажды утром кюре не пришел по обыкновению на кухню поздороваться с Сюзон Бернар. Служанка решила, что он заболел, и постучалась к нему в комнату. Никто не ответил. Тогда она решилась открыть дверь… Добрый старик умер во сне, умер, как засыпают младенцы; на губах его еще блуждала легкая улыбка.
Так Анри и Сюзон потеряли своего благодетеля…
Тоска пронзила сердце женщины. На кого же им теперь опереться? Как жить? Как ей прокормить мальчика? Сюзон решила было уйти отсюда и поселиться в каком-нибудь городишке, чтобы наняться там в служанки, но по здравом размышлении передумала:
– А вдруг там кто-нибудь признает во мне горничную покойной госпожи де Лагардер? Тогда уж нетрудно будет догадаться, кто таков мой мальчик, и Пейроль с герцогом Мантуанским тут же убьют его! Господи, но куда же нам податься, где найти покой?
Пока она терзалась сомнениями, Анри и еще несколько сорванцов – его сверстников – побежали посмотреть на балаган комедиантов, стоявший в четверти мили от деревушки в долине, раз и навсегда отведенной всем бродягам и цыганам.
Вечером Анри воротился и сказал Сюзон:
– Я решил зарабатывать тебе и себе на хлеб и нанялся к балаганщику. Похороним отца де Трена и сразу же отправимся. Так что собирайся!
Вы думаете, женщина стала возражать?
Ничуть не бывало! Мальчик был ее господином. К тому же она знала, что он не по годам рассудителен, учен, хладнокровен и смел.
Малыш