симпатичную парочку, примостившуюся в тени на скамейке. Никто из них не подозревал, какую страшную тайну хранит этот проклятый памятник в самом сердце города. А узнал бы, не поверил. Ведь не осталось никаких доказательств, кроме ветхих воспоминаний, сохранившихся в дряхлеющей памяти. Лишь он один видел внутри бетонной глыбы чёрный клубок дремлющих змей, ждущих своего часа, чтобы вырваться на свободу и впиться ядовитыми жалами в любого, кто окажется рядом.
– Бегите, безумцы, – хотел крикнуть старик, но лишь надсадный кашель вырвался из его горла, словно сжатого злой холодной ладонью. Нет, ОН никогда не позволит ему повернуть назад. ОН изголодался и ни за что не упустит жертву, которую ждал так долго. И хочет, чтобы старик дотянул и увидел своими глазами, как свершается месть и настигает людей гнев древних забытых богов.
«Елта-ку не может отказаться от своего призвания, – звучал в ушах голос старой хантыйки. – Иначе духи ему отомстят».
Но разве по своей воле он оказался оторван от корней, от наследия своих предков, уготованного ему от рождения? Пришельцы, чужаки… Упорные и бесстрашные, опьянённые жаждой черного золота, они пришли осваивать суровую землю его народа и с самоуверенностью победителей совлекли с неё один за другим сакральные покровы тайны, веками хранимые и хранившие жителей бескрайней тайги. Они вырубили леса, иссушили болота, построили города. И так глубоко вгрызлись в землю их железные буровые, что потревожили даже грозного повелителя подземного мира. Но древние духи оказались бессильны перед оглушительным неверием дерзких пришельцев и их яростным отрицанием всего, что выходит за рамки материального мира. Священные озера осквернены, святилища в тайге заброшены и забыты, память предков стирается из поколения в поколение. Лишенные жертв и приношений духи утратили свою силу и спрятались в укромных местах. Случилось то, о чём предупреждал семью дед, когда в тайге, на берегу одного из притоков Казыма застучали топоры чужаков…
Старик с ненавистью посмотрел на каменные лица, навеки застывшие в бетоне. Они сами виноваты в том, что на их детей и внуков падёт проклятие Куль-Отыра. И пусть свершится уготованное.
***
Володя давно уже выбрал удачный ракурс и нацелился объективом, но маленький, сморщенный, как сушёная груша, старикашка всё никак не отходил от памятника, появляясь в кадре снова и снова.
– Мне эта стела Комсомольской славы скоро в страшных снах будет являться, – устало вздохнула Катя у Володи за спиной. – Надеюсь, на этот раз снимки никуда не исчезнут.
Он не ответил, хотя досадовал не меньше. Второй раз им пришлось тащиться в центр города, чтобы сделать фото, поэтому Володя хорошо запомнил прямоугольное сооружение из бетона. С одной стороны памятника выстроились друг за другом люди разных профессий. С другой – вслед за горнистом в шинели и будёновке шагали к светлому будущему комсомольцы. Центральную часть венчало изображение Павки Корчагина и надпись