аттракционов. Я скучал по Валерке, мне не хватало его. Тогда я не очень-то сознавал это, но теперь… Да, теперь я знаю точно, я скучал. Именно тогда я начал писать стихи. Под этим южным солнцем я как-то осоловел. Мыслей в голове не было абсолютно, поэтому я развлекался тем, что рифмовал слова, просто любые слова, пришедшие на ум от балды. Слова выстраивались в некие фразы – рифмовать становилось интереснее. Короче, в Москву я привез толстую тетрадку со своими, блин, произведениями – отстой полный: «…море голубое… и все такое родное…», и прочий бред. К тому же я жутко стеснялся – четырнадцатилетний парень, весь такой из себя царь горы, со стальными нервами, крепкими кулаками да компьютерным мозгом пишет стихи – смешно… Однако, где-то в глубине души, я страшно собой гордился. Все-таки я не утерпел и поделился своими успехами с Вальтом. Боялся его насмешек, но он не засмеялся, а попросил почитать.
– Да ты читать-то не умеешь.
– На себя посмотри – давно с пальмы слез?
– Хочешь в глаз?
– Я тут собираюсь пойти в одно место – на х…, не составишь мне компанию?
После лета Валерка здорово изменился – возмужал, осунулся, много курил и матерился. Он уже давно жил какой-то другой, взрослой жизнью, но сейчас это стало заметнее. И все-таки я видел, что курит и матерится он как-то через силу, пытаясь за коконом грубости скрыть свои обычные комплексы четырнадцатилетнего мальчишки. Валет вернул тетрадку через день. Я с нетерпением ждал его приговора: обсмеет? будет презирать? перестанет общаться?
– Ну, что отметим? – ошарашил он.
– Ага.
Мы взяли пива и каких-то там чипсов.
Вообще, Валерка не любил пить – режим спортсмена, но, думаю, дело было не только в этом. Он боялся, боялся наследственности, как бы глупо это не звучало.
Мы протопали на детскую площадку и уселись на качели. До сих пор помню – конец августа, сумерки, вечер и эти скрипучие качели. И мы на них пьем пиво.
– Прочел? – начал я, внутренне содрогаясь.
– Прочел.
– Ну?
Валерка отхлебнул пива и посмотрел странно:
– Что думаешь делать?
Я не понял ни вопроса, ни этого странного взгляда, поэтому ждал продолжения, но Валерка молчал.
– А что делать?
– Ну… не знаю… это здорово.
Я ошалело на него уставился:
– Ты шутишь?
– Эх, Жора. Ты куда поступать собираешься? – неожиданно залепил он.
– Озверел что ли? Три года еще учиться.
– Ну, это кому как, – усмехнулся Валет.
– Не понял.
– Отучусь восьмой, и баста.
– Сдурел?
– Да нет, Жора. Работать надо. Ну то есть хочу учиться и работать. Тут медицинское училище рядом, работы в городе навалом.
– Врачом намылился, Валет? – прищурился я.
– Ну, это вряд ли. Этим, фельдшером. Мать моя хотела.
– Ты же гордость нашего класса.
– А… –