от радости; восторженные фразы, громкие восклицания, скорбные жалобы на Индию, ее климат и жителей так и сыпались из его уст.
Джордж остановил его.
– Стоп, – засмеялся он, – хватит на сегодняшний день, продолжение оставь на завтра!
Лакей, приняв важный, серьезный вид, отошел.
– Твой пустой желудок стонал всю ночь и просил пищи, – продолжал Джордж, – ты должен в данный момент умирать с голоду. Пойди на веранду, мой друг, и вели подать себе завтрак; выпей за наше здоровье бутылочку вина, отец разрешает!
Эти слова вернули улыбку на лицо Стопа. Ему не требовалось дважды напоминать о пустом желудке, и он быстро направился к дому с целью вознаградить себя за потерянное время.
В этот момент Джон Малькольм заметил Казиля и сделал ему знак подойти.
– Благодарю, дитя мое: ты привел мне сына целым и невредимым и этим заплатил мне долг, теперь мы квиты!
– Господин, – прошептал Казиль, став на одно колено перед стариком и по индусскому обычаю положив его руку на свою голову, – я обязан вам жизнью и до тех пор, пока не пролью свою кровь за вас, останусь вашим должником…
– Кто знает, дитя мое, – возразил сэр Джон, – кто знает, что готовит нам будущее. Не исключено, что скоро настанет день, когда мы будем нуждаться в твоей преданности. И тогда, я надеюсь, мы найдем тебя, не так ли?
– Я буду с вами в тот день, господин! – поспешно заверил Казиль.
Джон Малькольм с Эдуардом ввели Джорджа на веранду и проводили в тщательно убранные комнаты, обычно предназначавшиеся для самых дорогих гостей. Это были комнаты с широкими окнами, украшенными индийскими шторами, пропускавшими свет и в то же время рассеивающими солнечные лучи, с паркетным полом и бамбуковой мебелью.
Джордж Малькольм, следуя английскому обычаю, прежде всего умылся, разогнав остаток усталости; затем, переменив одежду, спустился с Эдуардом к отцу, ожидавшему их в столовой, где был накрыт стол с самыми изысканными кушаньями.
Усевшись за стол, Джордж почувствовал аппетит, не уступающий аппетиту Стопа. Он отрезал кусок сочного бифштекса, потом – ветчины. Утолив голод, откинулся на спинку кресла и сказал:
– Ну вот, теперь можно и поговорить.
– Сын мой, – сказал Джон Малькольм, – у меня давно уже вертится на языке вопрос.
– Какой, батюшка?
– Почему ты явился к нам только сегодня? Согласно донесению Казиля я ждал тебя вчера и уже начал беспокоиться, намереваясь сегодня утром идти с Эдуардом тебе навстречу… Что же явилось причиной опоздания?
Джордж улыбнулся.
– Милый батюшка, – ответил он, – вы не ошиблись! Я действительно еще вчера должен был быть у вас. Но странное приключение, непонятное для меня, помешало быть у вас вовремя.
– Какое приключение?
– Сон, длившийся сутки!
Сэр Джон сделал жест удивления.
Джордж продолжал:
– Да, батюшка, я спал ровно двадцать четыре часа, и к тому же в непригодном для сна