герб королевы-матери. Его высокое, совершенно лишенное волос, покрытое морщинами чело могло бы внушить почтение, если бы черные брови не придавали ему мрачное и зловещее выражение. Виски были впалыми, щеки худыми, кожа синевато-бледного цвета походила на пергамент. На глазах его, имевших странный блеск, было что-то вроде оболочки, которая, казалось, защищала их, как это свойственно глазам орла, от слишком яркого солнечного света. Он имел хитрый и коварный взгляд, большой горбатый нос, над которым сходились черные брови. Все лицо в совокупности выражало лукавство, подозрительность и злобу. Он был высок ростом, пока не согнулся от старости, и теперь казался гораздо ниже из-за сгорбленной спины. Его обезображенные ноги скрывались под широкими складками одежды, но все суставы были вывихнуты во время его заключения в Бастилии, при Карле IX, где он был подвергнут пытке по обвинению в колдовстве.
Этот отвратительный человек, описанный нами выше, был не кто иной, как Козимо Руджиери собственной персоной. По происхождению флорентиец, по призванию математик, алхимик и даже поэт, как это видно из анаграмматографии Николая Клемента Трело, секретаря герцога Анжуйского, он исполнял обязанности главного астролога Екатерины Медичи, вывезшей его из Флоренции, и пользовался ее особенной милостью. Благодаря ее влиянию он избавился от пыток, тюрьмы и смерти, ей он был обязан своим возвышением при дворе ее третьего сына Генриха, которому, как говорили, он помог завладеть престолом, умертвив обоих его братьев, Франциска II[42] и Карла IX. Ей он был обязан – вольнодумец и еретик, а по некоторым слухам даже идолопоклонник – возведением в духовный сан аббата Сент-Маге, в Бретани. Несмотря на противодействие своих явных и тайных врагов, он мог благодаря ее поддержке беспрепятственно продолжать свои таинственные занятия и от нее узнавать государственные тайны.
За все эти благодеяния он каждую ночь читал по звездам для королевы-матери (королевы, говорившей, что она управляет государством руками своих сыновей). Всякий раз, когда она сталкивалась с трудностями, Екатерина обращалась к нему за советами. Руджиери был слепо предан ей и являлся главным исполнителем всех ее тайных замыслов и интриг. Ему предъявляли самые мрачные обвинения. Про него рассказывали всевозможные ужасы, которые порождались суевериями века. Уверяли, что он очень искусен в некромантии[43], что он чародей и идолопоклонник, что он председательствует на шабаше колдунов, торгует трупами, снятыми с виселиц, и, наконец, что он употребляет в пищу мясо новорожденных детей.
Впрочем, не один Руджиери слыл в то время колдуном. При Генрихе III, да и в предшествовавшее царствование астрология была столь востребована, что число людей, занимавшихся этой тайной наукой, доходило до тридцати тысяч – цифра невероятная, если посчитать, сколько требовалось средств к существованию этим людям.
Как бы то ни было, Руджиери благоденствовал. Но уже в то время говорили, хотя и с оглядкой, что он отыскал новый, более ужасный источник богатства. Медленные тонкие