сказал он. – Или опиум.
Он прибыл в эту часть Коннектикута подростком и с тех пор обитал тут, в Фэйрвью, и еще в соседнем Северном порту. Цыган не видел почти двадцать пять лет… По крайней мере с тех пор, как жил подростком в Северной Каролине. Тогда он потерял пять долларов, проиграв в «колесо фортуны», – трехмесячное сбережение на подарок матери ко дню рождения. Вообще-то им запрещалось допускать к таким играм детей младше шестнадцати, но, разумеется, если покажешь монетку или длинную зеленую бумажку, – можешь делать ставку. Некоторые вещи никогда не меняются, подумал он, особенно старая истина: когда деньги говорят, никто не уходит. Если бы его еще вчера спросили, он пожал бы плечами и предположил, что больше бродячих цыган и таборов не существует. Но, видимо, это племя кочевников вечно. Приходят, не имея корней, и так же уходят: людское перекати-поле – готовы заключить любую сомнительную сделку и вовремя скрыться из города с долларами в засаленных кошельках, передаваемых по наследству. Они выжили. Гитлер пытался их истребить заодно с евреями и гомосексуалистами, но они, видно, переживут еще тысячу гитлеров.
– А я думала, что наш парк открыт для всех, он – всеобщее достояние, – сказала Линда. – Нам в школе так говорили.
– В какой-то мере это так, – ответил Халлек. – «Всеобщее» означает общую собственность жителей городка. Налогоплательщиков.
Банг! Ложь № 2. Налоги никакого отношения не имеют к общественным территориям в Новой Англии.
– Налогоплательщики? – сказала она с недоумением в голосе.
– Надо получить разрешение на использование общественных угодий.
Кланг! Ложь № 3. Эта идея была отброшена в 1931-ом, когда группа фермеров, выращивавших картофель, основала Хувервилль в самом сердце Люистона, штат Мэн. Город обратился в Верховный Суд Рузвельта, но там их даже слушать не стали. И все потому, что хувервилльцы избрали парк Петтинджилл, чтобы разбить там свои палатки, а парк Петтинджилл оказался общей землей.
– Так бывает и когда приезжает цирк «Шрайн», – подкрепил он свой довод.
– А почему цыганам не дают разрешения? – голос ее уже звучал сонно, слава Богу.
– Может быть, забыли что-то оформить…
«Ни малейшего шанса, Лин. Только не в Фэйрвью. Тем более, когда видишь парк со стороны Лантерн Драйв и клуба: за этот вид, за такой пейзаж ты приличные деньги заплатил, так же как и за частные школы, где обучают компьютерному программированию для банков на новеньких „Эппл“ и „ТРС-80“, не говоря уж о сравнительно чистом воздухе и тишине в ночи. Конечно же, нет возражений против цирка „Шрайн“, тем более их нет – против празднества „Пасхальное яйцо“. Но цыгане? Извините, – вот Бог, вот – порог, не забудьте вашу шляпу. Грязь мы с первого взгляда распознаем. Руками ее не касаемся. Зачем? Есть прислуга, которая все выметет из дома. Когда грязь появляется в городских общественных местах, у нас есть Хопли».
Но эти истины не для девочки-школьницы, подумал Халлек. Такие истины познаются жизнью. Может, узнаешь их от своих однокашниц, или само придет.