размышляя о том о сем, Турка уснул.
Глава 4
Физра
Вовка появился ко второму уроку. Первой была география, и Олег Анатольевич двадцать минут проводил опрос. Каждый вставал и рассказывал абзац из параграфа, подглядывая в учебник.
Мало кто читал дома географию, разве что совсем уж какие-нибудь ботаны. Турка тоже ответил на «четверку», в книгу почти не подсматривал.
Вторая – Мочалка с матешей, третий – русский язык.
Тузов и остальные вели себя так, как будто накануне ничего не произошло. Только посмеивались за спинами Вовы и Турки.
От вчерашней безоблачной летней погоды не осталось и следа. Небо затянули тучи, из них на землю просачивалось что-то непонятное: мелкая распыленная пульверизатором пыль.
Серые стены школы влажно блестели. На ее фасаде красовалась огромная, во всю длину, мозаика, и каждый ее камешек будто был покрыт лаком. Мозаика изображала мальчика и девочку с красными советскими звездами на груди. За ними по пятам неотступно следовало солнце – желтые, оранжевые, красные лучи. Если бы не отстраненное выражение на мозаичных физиономиях и не черные миндалевидные глаза, то можно было бы подумать, что светило хочет спалить школьников живьем.
Отсидели русский язык, потом литературу. Рустам Асламов и Муравей до сих пор читают по слогам. Впрочем, банда Тузова от чтения вслух отказывается, так что неизвестно, получилось бы у них лучше или нет.
В прошлом году русский и лит-ру тоже вело ЭТО. Бывшая библиотекарша. Возможно, она обчиталась книг и решила, что в состоянии работать преподавателем. А может, просто не удалось найти никого другого. Короче, именно эта бабка в толстенных роговых очках, чуть выше табуретки ростом и заменила преподавателя. Левая рука у нее была искривлена, изогнута под нелепым углом – неправильно срослась после перелома. Она так и таскала книги в этом сгибе, выпятив локоть.
Правда, кому нужен этот русский язык и уж тем более литература? Книги Турка особо не читал. Да и нет их дома. В библиотеку, что ли, идти? Так это для ботаников.
Наконец, физкультура. А историю поставили последней. Так бы можно было сразу идти домой.
– Фигня. Все посваливают, наверно. Я останусь, мало ли что. Да и на новенькую хочу посмотреть. Блин, какая она классная!
– Сексознание, – хихикнул Турка, но Вовка тут же свел брови. Они пришли в раздевалку первыми и принялись переодеваться. Турка поддел шорты прямо под джинсы, а приятель притащил форму в отдельном пакете. Даже носки взял.
Раздался шум, крики. В дверях раздевалки застряло несколько человек – близнецы, Петька Русаков, Шарловский, Вол – у него моментально покраснела и начала раздуваться голова. Он издавал истерическое хихиканье и отвратительно «скрипел». В спину ребят толкали, и вот целая гурьба людей, словно капельки лопнувшего мыльного пузыря, ввалилась в тесную комнатушку.
Кажется, в третьем классе Петька Русаков напоролся на гвоздь и распорол живот от пупка и до грудины. Крови вытекло целое море. Сам он плакал навзрыд и обделался – от болевого шока, как сказали.
В