вино и отправились грузиться на судно. Фицджеральды махали им с набережной. Когда судно скрылось из виду, Марджери с родителями двинулась домой, но Ролло предпочел вернуться в таверну.
Там он приметил одинокого мужчину, который не веселился вместе со всеми, а тихонько сидел в углу и пребывал, похоже, в унынии. По копне черных волос и пухлым губам Ролло узнал Донала Глостера. Ему стало любопытно: Донал был слабаком, а слабаки порой оказываются полезными.
Ролло купил две кружки пива и присел рядом с Доналом. Их разделяло слишком многое, от рождения до воспитания, чтобы они могли стать близкими друзьями, зато они были ровесниками и вместе посещали грамматическую школу.
Подняв кружку, Ролло весомо произнес:
– Смерть французам!
– Они не будут вторгаться, – проворчал Донал, но от выпивки не отказался.
– С чего ты взял?
– Король Франции не в состоянии себе такого позволить. Они могут сколько угодно болтать о вторжении и даже устраивать набеги на побережье, но на полноценный флот, способный пересечь пролив, нужны деньги, которых у них нет.
Ролло подумалось, что Донал, должно быть, знает, о чем говорит. Его наниматель, Филберт Кобли, лучше всех прочих жителей Кингсбриджа был осведомлен о стоимости кораблей; а поскольку вел торговлю с чужестранцами, то разбирался, не исключено, в запасах французской казны.
– Значит, можно не тревожиться? – спросил Ролло.
Донал фыркнул.
– Приятель, ты смахиваешь на того, кто принес дурные вести, – сказал ему Ролло.
– Правда?
– Прости, если лезу не в свое дело, но…
– Ты все рано узнаешь. Все узнают. Я посватался к Рут Кобли, но она мне отказала.
Ролло изумился. Весь город думал, что Донал женится на Рут. Если уж на то пошло, было общим правилом, чтобы подмастерье женился на дочери своего хозяина.
– Разве ты не нравишься ее отцу?
– Я бы стал для него хорошим зятем, ведь дело мне по душе и я в нем разбираюсь. Но для Филберта во мне мало веры.
– А-а… – протянул Ролло. Ему вспомнилась пьеса в Новом замке. Донал тогда очевидно наслаждался представлением и совсем не хотел уходить вместе с Кобли, которые публично возмущались кощунством актеров. – Погоди, ты же сказал, что тебе отказала Рут.
Самому Ролло казалось, что девчонки должны быть без ума от Донала, с его-то волнистыми темными кудрями.
– Она сказала, что я для нее как брат.
Ролло пожал плечами. Глупость какая-то, честное слово.
Донал с вызовом поглядел на него.
– Я знаю, тебя не слишком интересуют девушки…
– И мальчики тоже, если ты к этому клонишь.
– Было дело, признаю.
– Забудь. – Ролло искренне не понимал, почему все буквально сходят с ума по плотским радостям. Самоудовлетворение доставляло ему некое удовольствие, схожее, ну, с поеданием меда, но сама мысль о соитии с женщиной – или с мужчиной – вызывала брезгливое отвращение. Он бы согласился на целибат, а существуй