было много народу. Каждое лето все съезжались в местный санаторий. Кто-то приезжал один, просто побыть в тишине, а кто-то, как наши семьи, привозили нас, своих детей отдыхать на несколько недель. Кто оставался всей семьёй, а кто просто оставлял своих детей, как нас с Пашей и уезжали по делам. Нечего летом детям делать в душном городе. В этот раз в санаторий съехалась вся наша на тот момент школа. Девчонок было на несколько человек больше, чем мальчишек, поэтому мы разделились на две своеобразных коммуны.
Сам санаторий располагался на высоком холме, большое трёхэтажное здание. Третий этаж представлял из себя что-то вроде чердака и комнаты отдыха, большой и просторной, разделённой на два небольших этажа. Может, из-за того, что изначально это был чердак, там всегда было очень уютно и тепло и приятно пахло сухой древесиной. Я часто находился там с родителями. Так же там одна сторона представляла из себя огромное окно, через которое было видно огромное поле и небольшое озеро посередине, над котором величественно возвышался старый дуб.
Поднявшись по ступеням и зайдя внутрь, мы оказались в большом холле, отделанным деревом. На стенах висели картины разного рода известных художников. По бокам располагались две лестницы, ведущие на верхние этажи, а слева был небольшой коридорчик, ведущий в столовую. Вот там я не любил находится, поскольку здешняя повариха совершенно не умела готовить.
В холле я увидел Пашу и остальных ребят из нашей школы. Несколько девчонок, отделившись от остальных стояли кругом и шептались о своём.
Вышла всех встречать тётя Маша. Она управляла всем санаторием, милейшей души человек. Своих детей у неё никогда не было, поэтому приезжающих, а они практически не менялись, любила как своих. Все её и стали звать тётей, так как нам она была как родная.
Поприветствовав всех, тётя Маша отвела всех по своим комнатам. Нас с Пашей посадили в одну. Весь день мы просидели на чердаке, болтая, веселясь, обмениваясь впечатлениями. От всего коллектива будто бы откололись четыре девочки и всё время перешёптывались. После, я понял, о чём именно.
Сидя в столовой мы давились весьма отвратительно приготовленной перловой кашей, в то время, как старики, отдыхающие с нами, уплетали её за обе щеки. И как только они могут есть эту гадость?
Первым разговор завёл Паша:
– Видишь тех девчонок.
– Тех странных?
– Да. В общем они хотят пойти на озеро и зовут всех с собой. Та высокая, нашла дома какую-то книгу, там описан особый день. В общем, я не вдавался в особые подробности, но думаю будет весело.
– Кого они там вызывать собрались? Себе подобных?
– Да фиг их знает. Посидим у костра, потравим байки.
– Мне эта идея совсем не нравится.
Паша растянулся в улыбке:
– Струсил?
– Да пошёл ты!
– Трусишка, не забудь перед сном молочка выпить.
– Иди нафиг!!
Продолжая подшучивать, Паша взял свою тарелку и с той же улыбкой пошёл на мойку.
– Вот же зараза…
Лёжа ночью в своей комнате, Саша проснулся от назойливого