как вам здесь?
– Я до сих пор не привык к манерам этого города. Он со своим определённым характером, вкусом и ритмом. Пока ещё чужой для меня. Но это не его вина. Дело во мне. Можно ещё воды? – я озирался по сторонам в поисках официанта. Было бы просто подарком судьбы переместиться отсюда в бар и больше не являться объектом исследования. А ещё лучше – развалиться на берегу, закрыть глаза и слушать шум волн. И испачкать песком эту вражескую рубашку. Её белизна раздражает мои и без того слезящиеся глаза. Я прикинул, что до моря шагов двадцать пять.
Дайон поднял руку – и через мгновение возле нашего столика появился молодой человек с безупречной осанкой.
– Мадемуазель Моник! – воскликнул он. – Всё ждал, когда же вы прибудете. Ваш наряд, как всегда, – образец изысканности. У вас тончайший вкус и головокружительный шарм.
Уверен? «Изысканные» шпильки уже не один раз поранили мне пальцы ног. Я вообще считаю, что чем меньше у человека внутри, тем больше на нём мишуры и разного рода инкрустаций. Это прямо пропорциональные показатели. Люди редко понимают, что нужно украшать себя изнутри: грамотной речью, вежливостью, гуманностью, уважительностью, доброжелательностью. Конечно, куда легче надеть колье.
Мне показалось или этот представитель обслуживающего персонала действительно флиртует с моей спутницей? Их взгляды какие-то слишком неоднозначные.
– Можно мне воды? Как можно больше, пожалуйста, – обратился я к странному официанту.
На нашем столике появился целый кувшин. Всё для меня. А влиятельный папа по-прежнему не сводит с меня глаз.
– Итак, что же заставило Энди Бонума выбрать столь опасную профессию?
– Случайность.
– Интересно.
– Это был спор.
– Вот как?
– Друг уверял, что я не смогу прожить в чужом государстве без денег целый месяц. Страну и город выбрали, проезд оплатили и на этом всё. Я прибыл сюда и пытался придумать, чем бы таким заняться, чтобы денег хватало хотя бы на еду. И желательно на аренду жилья. Однажды, пока гулял по городу, помог спасателям вытащить девушку из залива. Они и предложили мне работу.
– И что же вы выиграли в споре? – сузив глаза, поинтересовался Дайон.
– Уже ничего.
Я поник. Налил себе ещё воды. Бросил взгляд на побережье и расстегнул верхнюю пуговицу ненавистной рубашки. Поближе б к волнам…
– Как так? – не унимался родитель. – Друг отказался выполнять обязанности спора?
– Друга больше нет в живых.
Последует неловкая пауза? Не уверен. Надеюсь, нет.
– Так почему же вы до сих пор рискуете своей жизнью и здоровьем ради такой беспокойной работы? – без передышки продолжался допрос.
– Это не так легко бросить.
– Разве? Что мешает?
– Ощущение того, что можно спасти чью-то жизнь. Что можно всё-таки успеть. Вот сейчас, пока я здесь нахожусь, возникают ситуации, где нужна моя помощь. А я просто сижу. Ничего не делаю. Тогда как мог бы собственноручно дать кому-нибудь второй шанс. Взгляд спасённых