столиками.
Гарик расхохотался и обнял Надежду за плечи.
– Надеюсь, это похвала.
– Аванс. Правда, крохотный. Не могу же я позволить тебе зазнаться окончательно.
– Никогда не меняйся.
Гарик с улыбкой смотрел на Надю, и это ужасно нервировало.
– А Марк знает? – поинтересовалась девушка. И лишь после этого представила, как выглядит со стороны – настоящей завистливой ханжой.
– О чем?
Две пары глаз уставились на Юлю, лихорадочно подыскивающую слова.
– Что вы дружите.
«Кажется, вышло достаточно нейтрально». Девушка удивлялась себе все больше и больше. А тут еще подруга прищурила один глаз и выдала:
– Я как же. Если бы он разрешил мне завести любовника, то Игорек оказался бы единственным в списке.
Гарик хохотал, пока Юля приходила в себя после подобного заявления.
– Почему?
– Единственным? – переспросила подруга. Юля кивнула, бросив на Игоря смущенный взгляд из-под ресниц. Она не верила, что ведет такой откровенный разговор в его присутствии. – Мне кажется, это и так понятно. Но видимо, не для всех. Тебе я потом объясню.
Гарик отвлек Надю разговором о каких-то общих знакомых, давая Юле передышку и возможность сменить щекотливую тему.
Девушка с удивлением смотрела на парочку, явно часто общающуюся. Неожиданно – уже в который раз – она испытала что-то, вроде ревности. Когда-то Надя не входила в их узкий кружок. Во-первых, подруга училась в другом вузе, и даже другом городе. Во-вторых, Гай не был их одноклассником.
Тогда, почему он здесь?
– Кстати, Игорь, а что ты здесь делаешь?
– Пришел поздороваться. Ужасно хотел тебя увидеть.
Бархатистый голос звучал неимоверно приятно. Неужели Гарик и раньше так говорил? Шесть лет назад.
Он запомнился ей долговязым парнем с неизменной гитарой в руке. Несмотря на то, что играл Игорь на многих инструментах: фортепьяно, баяне и даже саксофоне, именно шестиструнка стала его любимицей, а Эл Ди Меола[2]– символом джазовой музыки.– или молчать, но Юля почти не сомневалась, что в это время Гай что-то придумывал, точнее, мысленно писал ноты. Именно так, в уме, он создавал песни для группы, в которой играл – «Гридь»[3].
Благодаря этой неудержимой тяге к музыке они и сошлись – Пашка и Гарик. Игорю удалось заставить заядлого скрипача взять в руки гитару, и даже научиться на ней довольно сносно играть. Белецкий же частенько посмеивался над другом, застрявшим «на своей волне» и иногда забывающем даже поесть. Именно Юля заставляла Игоря перекусить хоть что-то. Она делала бутерброды на троих, тащила парней в кафешки, совала им сладости в карманы, чтобы музыканты могли пополнить запасы глюкозы в молодом, растущем организме.
Втроем они представляли собой весьма любопытное зрелище – белокурый Белецкий, брюнет Гай и кучерявая златовласка Юля Кудря. Знакомые воспринимали их, как что-то неделимое. Но правдой это было лишь на первый взгляд.
Когда