пытается очистить сознание от ненужных мыслей. Он старается вспомнить, куда побежал шпион. Вспомнить не получалось, а догадки приводили в никуда. Шпион, наверно, улетел из этой системы, оставив Кено в дураках.
Единственным освещением в камере является небольшая лампочка, освещающая середину.
Дверь в камеру открылась и Кено увидел вошедшего, это был сенатор Фалле. Вид сенатора удивил Кено. Никогда еще он не видел Фалле таким измученным. Дверь за сенатором закрылась. Теперь они могли поговорить, не боясь лишних ушей.
Фалле (Кено)
– Твое положение скверно.
Кено.
– Вы тоже не верите мне?
Фалле.
– О нет. Что ты? Я верю тебе. Просто все это звучит как в шпионском детективе. Подумай сам, кому кроме нас нужны карты их кампании?
Кено.
– Шпиону!
Фалле.
– Этого шпиона видел только ты. Этот факт так же не играет нам на руку. Кенту озлобился на тебя. Он собирается приговорить тебя к смерти. Правда, Фортуна на твоей стороне.
Кено непонимающе посмотрел на Фалле. Как Фортуна может быть на его стороне, если он сидит за решеткой?
Фалле.
– У него нет прямых доказательств твоей вины. Есть только косвенные фразы, произнесенные им, но они не играют роли без прямого доказательства вины. (пауза) Или признания подсудимого.
В глазах Кено на мгновение застыл страх.
Кено.
– Признания? Они думают, я признаюсь в том, чего не делал?
Фалле.
– Им не нужно чтобы ты сам признавался. Для таких целей есть ломающие волю человека пытки. Не забывай: неаболурианцы любители таких развлечений.
Кено неохотно согласился с Фалле. Еще до прибытия на Неабулию он изучал повадки населения, и во всех источниках говорилось, что неаболурианцы народ жестокий – они любят пытать и любят причинять боль: моральную и физическую. Несколько столетий назад во всей Галактике были запрещены неаболурианские методы допроса, так как большинство допрашиваемых не выходили с него живыми.
Фалле.
– Я волнуюсь за успех нашей миссии.
Кено.
– Миссия провалена. Теперь Неабулия точно не подпишет мирный договор.
Фалле.
– Смотря как все провернуть. Ведь они думают, что ты прислал карты Сенату. А это значит, что их стратегия на Распе никуда не годится. Новую придумать времени не хватит. Им придется выйти из этой передряги победителями.
Кено.
– А мне бы выйти живым.
Фалле.
– Тебя будут судить по неаболурианским законам. Сенат здесь бессилен. Я буду рядом. Правда, не уверен, что это тебе поможет. В состав присяжных вошли неаболурианцы.
Кено.
– Тогда я обречен.
Фалле.
– Странная система суда, но какая есть. Я попробую что-нибудь придумать. Главное ты не сдавайся. Все образуется.
Фалле постучал по