в Падую по делам.
Леда удивленно смотрела на Катерину, наверное вспоминая, как к ней прикасался ее возлюбленный, и недоумевая, как муж может жить отдельно от жены. Катерина потупила взгляд.
– Синьора… – Леда резко поменяла тему разговора. – Вы мне поможете уложить волосы?
– Разумеется! – ответила Катерина.
Похоже, Леда из вежливости пытается отвлечь ее от неприглядной обыденности: постоянно находящегося в разъездах мужа, отсутствия слуг. В этом доме не было даже канарейки. Стояла могильная тишина, как на кладбище.
Катерина усадила Леду в кресло, лицом к воде, и стала причесывать ее необычные волосы. Похоже, девушка редко их причесывала, но пыталась самостоятельно обрезать. И волосы явно красили… соком ягод? Она спрашивать не стала. Она радовалась, что они держатся на определенном расстоянии друг от друга, что Леда сидит к ней спиной и каждая из них затерялась в своем собственном мире.
Катерина поняла, что ей просто необходима расческа, если она надеется распутать узелки. Она осторожно тянула каждую прядь, придерживая ее у корней, чтобы ослабить рывки. Но все равно Леда каждый раз дергала головой, когда Катерина проводила расческой.
В голове Катерины роились мысли.
«Как долго у меня будет жить эта девушка? Полгода, как обещала Марина? Или дольше? И чего стоят обещания Марины?»
Марина. Катерина резче дернула волосы девушки.
Леда достала носовой платок и высморкалась. Катерину вновь охватила паника. «А если я от этой девчонки заболею? Неужели этого Марина на самом деле и добивалась? Ведь флорентийцы даже бросались гнилым мясом и собственными экскрементами через стены Сиены, чтобы всех заразить». Она продолжала яростно расчесывать волосы. Леда вновь высморкалась. Катерина почувствовала отвращение.
Она посмотрела на канал, неожиданно ощутив желание бросить все. И только тогда заметила, как вздрагивают плечи Леды.
– Леда! Ты плачешь? Тебе больно? – поддавшись порыву, она обняла сзади девушку за плечи.
– Все в порядке, синьора, – ответила Леда, похлопав Катерину по руке. На глаза у нее навернулись слезы, но она вымученно улыбнулась. – Уверена, прическа очень красивая.
Устыдившись своего раздражения, Катерина продолжила нежно расчесывать две густых пряди волос, уложила их с помощью заколки, которую вытащила из собственных редеющих волос. Заколку венчал шарик из эмали, и его живые цвета в золотой паутинке лишь подчеркивали пурпурный оттенок волос Леды. Катерина заметила, что Леда так и не подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, как она выглядит: в ней не было ни капли тщеславия, и от этого она казалась еще красивее.
По дороге в церковь Леда взяла Катерину под руку, как это было принято в Венеции. Катерина возражать не стала.
– Леда! – обратилась к ней Катерина через пару ночей. – Тем утром, когда ты расплакалась… Ты плакала потому, что я причинила тебе боль? Или потому, что тебе грустно?
Они вместе ужинали в гостиной Катерины. Леда подбирала остатки спагетти с анчоусами хлебом и клала пропитанные подливкой