Жаворонок. – Мой первосвященник говорит, что это ты устроила такую ужасную погоду.
Рдянка выгнула бровь, и Лларимар, стоявший с остальными жрецами в стороне, залился краской.
– Я люблю дождь, – сказала Рдянка, разваливаясь на кушетке. – Он… другой. Мне нравится все, что не похоже на остальное.
– Тогда, моя милая, я должен тебе смертельно надоесть, – заметил Жаворонок, присаживаясь и беря из чаши горсть очищенных виноградин.
– Надоесть? – переспросила Рдянка.
– Я устремлен исключительно к заурядному, а в заурядности едва ли есть что-то особенное. Должен сказать, что нынче это высокая мода при дворе.
– Не говори так, – сказала Рдянка. – Народ, того и гляди, в тебя уверует.
– Ты водишь меня за нос, вот почему я так сказал. Если уж я не могу творить поистине божественные чудеса вроде погодных, то хоть удовольствуюсь чудом меньшим – говорить правду.
– Хм, – ответила она, потягиваясь и разнеженно играя пальцами ног. – Наше духовенство говорит, что задача богов не забавляться с погодой или предотвращать бедствия, но делиться видениями и служить народу. Возможно, твое отношение не лучший способ соблюсти его интересы.
– Ты, конечно, права, – сказал Жаворонок. – Мне только что было откровение. Заурядность не лучший способ послужить нашим людям.
– Тогда что же?
– Средней прожарки бифштекс со сладкой картошкой, – ответил он, бросая в рот виноградину. – Чуть приправленный чесноком и в белом винном соусе.
– Ты неисправим, – сказала она, закончив разминку.
– Я то, что сделала из меня вселенная, дорогая.
– Значит, склоняешься перед капризами вселенной?
– А что мне остается?
– Сражаться с нею, – сказала Рдянка. Сузив глаза, она рассеянно потянулась за виноградиной в руке Жаворонка. – Бороться со всем. Заставить вселенную саму склониться перед тобой.
– Это очаровательный подход, Рдянка. Но боюсь, мы со вселенной чуть в разных весовых категориях.
– По мне, так ты ошибаешься.
– Намекаешь, что я разжирел?
Она наградила его бесстрастным взглядом.
– Я хочу сказать, что не нужно быть столь смиренным, Жаворонок. Ты бог.
– Бог, который не может даже остановить дождь.
– А я желаю штормов и бурь. Может быть, эта изморось – наш компромисс.
Жаворонок бросил в рот очередную виноградину, раскусил и ощутил нёбом сладость сока. Минуту он думал, жуя.
– Рдянка, дорогая, – произнес он в итоге, – в нашей беседе существует какой-то подтекст? Наверно, ты знаешь, что я на дух не переношу подтекстов. У меня от них болит голова.
– Она у тебя не может болеть, – сказала Рдянка.
– Ладно, я в любом случае их не терплю. Для меня это слишком тонко. Приходится делать усилие, вникать, а усилия, к несчастью, противоречат моей религии.
Рдянка воздела брови:
– Новый догмат для твоих