своего первого лейтенанта умеет хладнокровно просчитывать шансы – потому и в вист играет лучше. Впрочем, Хорнблауэр не анализировал сейчас своих побуждений и едва ли осознавал, что такие побуждения были – он никогда не думал о себе как о выдающемся навигаторе.
Теперь они держали прямо на мыс Девил. Хорнблауэр уже некоторое время не спускал с него глаз.
– Руль на левый борт! – приказал он. – И поставьте марсели, мистер Буш.
С ветром на траверзе они вышли в пролив, слева от них были зазубренные вершины Стэддона, справа – Эджкумский холм. Они приближались к открытому морю, ветер свежел, такелаж пел пронзительнее, «Сатерленд» заметней качался на пробегавших под днищем волнах. Слышно стало поскрипывание деревянного корпуса – на палубе различимое, внизу громкое и, наконец, настолько привычное, что ухо переставало его замечать.
– Черт бы побрал это мужичье! – простонал Буш, наблюдая за постановкой брамселей.
Миновали остров Дрейка с наветренной стороны. «Сатерленд» повернулся к нему кормой и с ветром на левой раковине двинулся к проливу. Брамсели еще не поставили, как уже поравнялись со следующим мысом и оказались перед заливом Каусенд. Вот и конвой – шесть ост-индийцев с крашеными орудийными портами, ни дать ни взять военные корабли, каждый под флагом Досточтимой компании, а один и вовсе под брейд-вымпелом, что твой коммодор, два флотских транспорта и еще четыре грузовых судна, направляющихся в Лиссабон. Немного мористее покачивались на якорях трехпалубники – «Плутон» и «Калигула».
– Флагман сигналит, сэр, – сказал Буш, не отрывая от глаза подзорную трубу. – Вы должны были доложить об этом минуту назад, мистер Винсент.
Они видели «Плутон» не больше тридцати секунд, но первый адмиральский сигнал действительно нужно было заметить быстрее.
– Позывные «Сатерленда», сэр, – прочел несчастный мичман в подзорную трубу. – «Отрицательный. Номер семь». Номер семь означает «встать на якорь», сэр.
– Подтвердите! – рявкнул Хорнблауэр. – Уберите брамсели и обстените грот-марсель, мистер Буш.
В подзорную трубу он видел, как суетятся на вантах дальних кораблей матросы. Через пять минут над «Плутоном» и «Калигулой» распустились паруса.
– В Hope снаряжались, чтобы им лопнуть, – проворчал Буш. В Hope, воротах крупнейшего морского порта, капитан имел наилучшую возможность пополнить команду первоклассными моряками – их снимали с купеческих судов, оставляя тем человек пять-шесть, только чтобы провести корабль вверх по реке. К тому же Болтон и Эллиот успели потренировать команду в пути. Они уже выходили из залива. По фалам флагмана бежали флажки.
– Каравану, сэр, – докладывал Винсент. – «Поторапливаться. Поднять якорь. Поднять все паруса соответственно погоде», сэр. Господи, пушка.
Сердитый раскат и облако дыма возвестили, что адмирал решительно требует внимания к своим сигналам. Ост-индийцы с их большой, по-военному вымуштрованной