вам доброго малого, который знает все, что понимает, и не ведает ничего, чего не знает. Зовут его Кенет Айверсон. Вы узнаете его лучше, когда познакомитесь с ним поближе. Мы же с ним самые закадычные друзья, потому что однажды, а уж если точнее, это произошло зимой, мне случилось так отхлестать его, как никогда в жизни никто его не наказывал, ей-богу, так, ваш покорный слуга!
Кенет вспыхнул, как пион, и быстро и неодобрительно взглянул на Ника, которого, видимо, забавляло его замешательство.
– Господин Айверсон является к нам с великолепной рекомендацией, – сказала Сильвина, опуская глаза.
– Друг мой Уинфлз несомненно оказал мне великую услугу, – сказал Кенет, кусая губы с досады.
– Вот этот шомпол сделал свое дело, – продолжал Ник, притрагиваясь пальцем к шомполу карабина, – после того как я порядком отхлестал его, как вам уже известно, я так ослабел, что меня можно было повалить кончиком пера.
– Но чем же заслужил ваш друг такое наказание? – спросила Сильвина, налегая на слово «друг».
Хитрая девушка, верная инстинктам своего пола, хотела наказать Кенета за то, что он заставил ее покраснеть. Ник Уинфлз протянул правую руку и с суровым упреком сказал:
– Он замерзал – вот чем он заслужил необходимую экзекуцию. Его оглушили двое мерзавцев и бросили в пустыне, сочтя мертвым. Стужа убила бы его, но я пришел, не пощадил себя, и вот благодаря щедрой порке он ожил. Крис Кэрьер и Джон Бранд – вот злодеи, совершившие такое бесчеловечное дело! Надеюсь, Саул Вандер, что придет время, и мы отплатим им той же монетой. Удалось бы мне только пустить Огневика за ними вслед – Огневик, это мой конь, – то с помощью Напасти – это моя собака – я не упустил бы случая познакомить их с Хвастуном – с моим карабином. Ей-богу так, покорный ваш слуга!
– На мой взгляд, – сказал проводник, – у вас весьма странное представление о прозвищах. Не могу, например, понять, что может быть общего между карабином и Хвастуном. По моему мнению, карабин менее всех на свете несет чепуху и грешит хвастовством.
– Надеюсь, однако, что вы все согласитесь со мной, что и карабин иногда производит изрядный треск, когда отправляет за шестьсот шагов пулю в смертное тело краснокожего или дикого зверя. Мы все имеем маленькие странности в том или другом, ну а мои касаются прозвищ. Я люблю, чтобы они были на что-нибудь похожи, тогда мне легче их запомнить. Вот эта собака, – продолжал Ник, указывая на громадного пса, – на вид не очень привлекательна, но вы не представляете, какое у нее доброе сердце! Сознаюсь, она немножко своенравна и имеет небольшую наклонность считать всех обитателей земли за естественных врагов. Она внушает страх злодеям, юбкам и вообще всем на свете.
Пока Ник распространялся о прозвищах и достоинствах своей собаки, Кенет бросал восторженные взгляды на Сильвину. Уинфлз, наверное, перешел бы к пространному описанию своей лошади и к особенностям ее прозвища, если бы появление нового лица не изменило направление