к самолёту. Затем вышли два пилота с защитными шлемами в руках и перекинутыми через локоть кислородными масками в чехлах. С первым пилотом Кирилл был хорошо знаком, а другой ещё не так давно был его другом.
– Серёга, на вылет? – спросил он, норовя перегородить узкий проход.
Сергей Николаев окинул неприязненным взглядом его растрёпанный комбинезон с вывернутыми карманами и попытался отделаться кратким ответом:
– Да, на вылет.
– Что-то серьёзное?
Напарник Николаева дёрнул его за локоть и шепнул:
– Пошли, нам некогда. Если Бриткин вместе увидит, не оберёмся дерьма.
– Извини, Кирилл, – смутился Сергей. – В самом деле – ты для Бриткина – как быку красная тряпка. И потом мы действительно торопимся.
– Идите, идите… – проводил их пьяным взглядом Катков. – Надо же, какие мы осторожные и торопливые. Плевать я хотел и на вас, и на вашего Бриткина! Поговорить со старым другом нам уже вдруг стало стыдно?! Ничего. Я найду тех, кто меня выслушает. На вас, Серёга, клином свет не сошёлся. Будут и у меня новые друзья, потерпеливей вас.
– О чём это он? – спросил Николаева его ведомый.
– Пьяный лепет. Не обращай внимания.
Они прошли по тропе до бетонных плит аэродрома, а рядом с бруствером капонира Николаев оглянулся. Кирилл смотрел им вслед.
«Может, не надо было так? – подумал он, надевая шлем. – Пока техники готовят самолёт пару минут вполне мог уделить. Всё же не первый год вместе… летали в паре».
Старший техник похлопал по плечу и показал на лестницу. Пора. Теперь уже не до разговоров. Теперь все мысли о полёте.
…Дежурство в воздухе применяется, когда вылет истребителя с аэродрома не обеспечивает на угрожаемом направлении перехват воздушного противника. Рядом с передовой, когда до этого самого противника рукой подать. А от острова Александры до ближайшей норвежской земли всего-то было пару сотен километров. Вражескому истребителю, вооружённому ракетами воздух-земля, проскочить их нужны минуты. Под прикрытием комплекса С-500 сам аэродром Нагурское мог чувствовать себя в безопасности. Но вот буровая «Заразломная», воткнувшая в дно моря ноги-столбы где-то между норвежским архипелагом Шпицбергеном и российской Землёй Франца-Иосифа, находилась в зоне риска. Развязав конфликт и подчиняясь правилам сдержанной войны, и та, и другая сторона заняли выжидательную позицию, терпеливо ожидая для удара удачный момент. Образовалась некая «Полоса соприкосновения», в пределах которой могли себе позволить появиться и российские корабли под прикрытием истребителей, и норвежские самолёты, предусмотрительно убедившиеся в чистом небе с помощью береговых радиолокационных станций. Но не далее определённых границ, залезать за которые было бы равносильно самоубийству и для тех, и для других. Начались, как сказал Шатов, рабочие моменты. А СМИ окрестило сложившееся положение «Странной войной». Игра кто кого застанет врасплох в этой самой допустимой