Взревели маневрирующие двигатели, изрыгнув тугие снопы невыносимо-белого пламени.
«VERSUS» вышел из дока. Космическая станция – уродливое нагромождение палуб, причалов и трюмов, достраивавшихся годами, а потому сумбурно громоздившихся один на другом, – проплыла за иллюминаторами. Огромный улей удалялся по мере того, как корабль наращивал скорость. Вскоре осталась лишь крошечная точка, ничем не отличимая от сотен звезд на черном покрывале.
Не успел Громобой снять кобуры, как рядом возник стройный персонаж – девушка, звонившая по телефону. В настоящий момент ее волосы были ярко-синего цвета, насыщенного настолько, что локоны источали приглушенное свечение. Такого оттенка нельзя добиться ни красителями, ни мутацией ДНК, ни чем-либо иным.
Из одежды, как обычно, на девице были несколько полупрозрачных полосок – то ли купальник, то ли облачение танцовщицы с Венеры-7. Тело, которые этот наряд обнажал, представляло само совершенство. Стройные гибкие ноги, плоский живот, упругая грудь. С прекрасного лица глядели огромные зеленые глаза: бездонные, томные, с неуловимой хитрецой. Влажные губы улыбались.
Блэйз ничего не доделывал. Внешность девицы являлась такой, какой и с самого начала. Даже охальную одежду красотка выбирала по собственному усмотрению. А равно – маникюр, педикюр, макияж, прически. Прибавляла и теряла в весе. Утверждала, что руководствуется исключительно собственным вкусом.
– Привет, дорогой, – проворковала девушка. – Мой ненаглядный охотник за головами. Как, отправил на тот свет двух-трех негодников? Принес мамочке денежки?..
Не говоря ни слова, Троуп кинул на диван три пачки купюр, полученных в полицейском отделении станции. Легавые не очень-то обрадовались визиту охотника, но выбора не было. Проныра наверняка оплатил их услуги (точнее, бездействие).
– Превосходно! – синие глаза хищно просияли. – Прикончил-таки жирного извращенца!..
Громобой кивнул. Раздевшись, он прошлепал босыми ногами в ванную комнату. Привычно закрыл дверь, и, опершись о раковину, уставился на собственное отражение. Вокруг шеи краснели струпья крови. Не охотника – убитых охранников или Проныры. Алые капли невесть каким образом попали за воротник, куда, совершив поспешное омовение в сортире салуна, Блэйз добраться не мог.
Тело Троупа представляло весьма занимательное зрелище. Тугие мускулы бугрились ядовитыми змеями, однако, основной интерес представляло не это. Кожа стрелка казалась передвижной криминалистической выставкой. По этой коллекции не составило бы труда изучить оружейные предпочтения обитателей различных планет. Здесь были шрамы всех форм и размеров; совсем свежие, розовые, и, напротив, старые – бледные, сливающиеся с кожей. Следы от лазеров, пуль, ножей, топоров, копий и стрел; когтей, зубов, жвал, щупалец и кислоты; от острых камней, зубьев решеток, и (редкость!) бича «девятихвостки».
Охотник пережил все это. И, разглядывая себя в зеркале, мрачно думал, что скоро, если он не бросит это никчемное занятие, на нем живого места не останется.
Несмотря