которые мог занять генерал Фронеман, были еще лучше. Мне сказали, что в Роодевале находится не более сотни человек, но что они очень хорошо укрепились. Впоследствии их оказалось по крайней мере вдвое больше.
7 июня очень рано я был уже в Роодевале и приблизился к станции на 800 шагов. Орудие Круппа было при мне. Поместив его наивыгоднейшим образом, я приказал сняться с передков.
Но, – чу! – что это за ружейный залп вдали?
«По всей вероятности, это генерал Фронеман дает о себе знать», – подумал я. Но вот еще залп, другой…
Опять тишина.
До рассвета оставалось еще часа два.
Я воспользовался тьмой и послал четырех человек к станции с тем, чтобы они подошли по возможности близко и разглядели, в чем дело. Они подползли на расстояние сотни шагов.
Вернувшись еще в темноте, они рассказали мне, что или там невероятное количество всякого добра, или же неприятель устроил страшно высокое укрепление. Они видели также множество стоящих там железнодорожных вагонов. Но все было тихо, и они не приметили ни одного человека.
Начало рассветать. Тогда я послал к англичанам бюргера с белым флагом, требуя от английского начальника сдачи. Ответ, последовавший немедленно на мое письмецо, гласил:
– Мы не сдадимся.
На это я ответил сильнейшей стрельбой, зараз и из крупповского орудия и из маузеровских ружей. Англичане в свою очередь отвечали тем же.
Но у нас не было никаких укреплений, никакой защиты. Там, где мы находились, была маленькая выемка вроде «пана»[36], но она была так неглубока, что в нее уходили ноги лошадей лишь до колен. К северо-западу от железной дороги была другая выемка настолько глубокая, что могла бы защищать лошадь, но она находилась не ближе как в тысяче шагов от станции, и к тому же если бы мы ее заняли, то люди были бы совершенно так же не защищены, как здесь. Я не хотел остановиться там и потому еще, что пришлось бы переходить через железнодорожную линию и представлялась опасность быть замеченным англичанами.
Наименьшей опасности подвергались бюргеры, ложась на землю, но этого опять-таки не могли сделать люди, находившиеся при орудии. Поэтому я приказал последним:
– Прицепите пушку к передку, отвезите ее за 3000 шагов и палите оттуда во всю мочь!
Лошади с передком были подведены к орудию под градом пуль. Пока это делалось, я приказал моим 80 бюргерам стрелять изо всех сил в англичан и мешать им целиться. Удивительное дело! Капитан Мюллер отвез орудие, не поплатившись ни человеком, ни лошадью, на расстояние 3000 метров. Оттуда он с успехом стал бомбардировать неприятеля.
Около 10 часов англичане, с которыми имел дело генерал Фронеман, сдались. Тогда я немедленно приказал привезти его два орудия. Они прибыли к 12 часам и стали с двух сторон бомбардировать англичан. Прошел еще час, во время которого мы не переставали стрелять из трех пушек и 80 маузеровских ружей, и… показался белый флаг. Я прекратил стрельбу и поехал к станции. Ко мне вышли два офицера. Они сказали