Досадуя, вскочил он с кресла и пошел отворять. Вошли какие-то две подозрительные личности, похожие на сыщиков.
– Что вам угодно? – хмуро спросил он.
Один из незнакомцев притронулся к засаленным полям своей поношенной шляпы и представился:
– Я – мистер Пиф, а это мой товарищ – мистер Паф.
Глава III
Худой, как гвоздь, длиннолицый, крючконосый, с тонким и широким, точно саблей прорезанным, ртом, лопоухий, в длиннополом поношенном сюртуке, мистер Пиф напоминал Дон Кихота, переряженного пастором-расстригой, но глаза у него были холодные и проницательные.
Мистер Паф являл резкую противоположность своему товарищу. Круглый, коротконогий, с огромным животом, апоплексической шеей, грушеобразным красным носом, с двойным подбородком и перстнями на жирных руках, он имел вид обжоры и пьяницы, но взгляд его был исключительно быстр и энергичен.
Обращение обоих, донельзя учтивое, заставляло предположить их неамериканское происхождение: ведь известно, что янки – народ грубый и невежливый.
Бессребреник смотрел на них как человек, желающий поскорее сплавить докучливых посетителей.
Мистер Пиф продолжал своим густым басом:
– Мистер Паф, бывший сыщик… Я тоже… Мы вновь вернулись к нашей специальности за счет мистера Джима Сильвера.
– Да мне-то какое до этого дело?
– Очень большое. Мистер Сильвер поручил нам всюду сопровождать вас.
– Как?.. Что?..
– Для того чтобы следить за точным исполнением пари.
– Вот оно что… Это чтобы у меня действительно не было ни гроша в кармане…
– Именно. За довольно кругленький гонорар мы обязались дать серебряному королю подробный отчет о вашем оригинальном путешествии.
Мистер Паф перебил пронзительным голосом:
– При этом мы не имеем права помогать вам ни в чем.
– Я ни за чем к вам и не обращусь! – вскричал Бессребреник. – Но скажите, пожалуйста: зачем, собственно, вы пожаловали ко мне?
– Очень просто, – отвечал мистер Пиф. – Вы джентльмен выдающийся, и мы вам очень симпатизируем. Так как нам придется ежедневно видеться, то мы сочли своим долгом представиться вам.
Все это было очень вежливо, совсем не в американском духе.
Бессребреник отвечал:
– Сказать по правде, я не предвидел такого надзора за собой; но, во всяком случае, он мне нисколько не помешает, и я охотно готов пожать вам руку и сказать «до свидания».
Пиф и Паф остались очень довольны таким приемом и, пожав руку Бессребренику, немедленно сняли себе номер в гостинице.
– Я – мистер Пиф, а это мой товарищ – мистер Паф
Бессребреник снова закурил сигару и уселся в легкое кресло-качалку, собираясь предаться отдыху, как зазвонил телефон. «Опять!» – полусмеясь-полусердясь подумал он и встал к телефону.
– Господин Бессребреник?
– Что угодно?
– Вы согласны посылать корреспонденции в «Нью-Йорк