души влились в райское сообщество.
И пусть теперь проходят тысячелетия.
Но вскоре эту чудесную гармонию нарушило одно любопытное явление. Это было что-то вроде фальшивой ноты в божественном хоре. История этой пары и неразрывных уз, столь прочно связавших их когда-то, стала известна всем душам, соединившимся в этом месте еще на заре времен. И вместо того чтобы влиться в конечное сознание, эта история неожиданно его взволновала.
Можно было подумать, что те узы по-прежнему связывают их – прочнее, чем любые другие. Что великому духовному братству эти двое все еще предпочитают свое былое согласие. Что все приобретенное ими здесь знание, весь опыт выглядят для них весьма бледно по сравнению с их земными воспоминаниями.
Но и это было не самое тревожное.
Под их влиянием избранники стали возвращаться к своим историям. И мало-помалу вернулись к худшему из человеческих чувств. К самому неожиданному на столь безмятежной территории.
Некогда они трудились, чтобы сделать мир менее жестоким. Их любовь вдохновлялась Божьей любовью к своему Творению. Движимые самой прекрасной из добродетелей, они посвятили себя общему благу. Им никто ничего не внушал – они сами примкнули к самым щедрым, самым великодушным, и их доброта и чистосердечие не имели себе равных.
Но любили ли они хоть одного из своих ближних больше, чем себя самих? До потери рассудка? Знали ли они, как пылает любовью сердце? Как загорается все тело при одном только прикосновении другого человека? Умирали ли от нетерпения, когда этого человека не было рядом? Готовы ли были пойти против самого Бога, против людей, против смерти ради одного-единственного человека?
Небесные избранники все как один усомнились, что когда-либо знали, что означает слово «любить».
Хуже того: они усомнились в том, что когда-либо были живыми людьми.
Может быть, они упустили что-то во время своего мимолетного пребывания на Земле? Это «что-то» могло длиться не дольше мгновения, но им его уже никогда не наверстать, и даже вечного блаженства не хватит, чтобы утешить их.
И весь рай затосковал.
Пришлось Богу принимать исключительные меры. Разве можно допустить, чтобы эти двое неблагодарных, не умевших распорядиться Его милосердием, нарушили покой и великолепие Эдема?
Уже второй раз наносили они обиду Всемогущему, и Он придумал для них тяжелейшее испытание.
Он отпустит их, пусть снова живут в мире живых, но по отдельности: это станет для них настоящим наказанием и единственным шансом искупить свою вину.
И Господь отправил их на край земли – каждого на свой.
После чего окончательно от них отвернулся.
Спектакль в Театре Чикаго прерывается как раз перед развязкой: вернувшись на Землю, влюбленные осуждены разыскивать друг друга. Но внезапно сцена превращается в зрительный зал, а зал – в сцену, когда в партере, откуда ни возьмись, появляются вооруженные люди.