свет и повалил мерзкий черный дым из коридора. Полина с ужасом осела на стул:
– Яша! Если тебя убило, скажи – я не буду греть завтрак!
При слове «завтрак» из коридора донеслись гулкие, но частые удары, словно откуда-то издалека неслось стадо диких клоунов на ходулях. Через минуту в комнате появился и сам нарушитель спокойствия, весь в дыму, но на ходунках. Обгоревшая футболка с надписью «SPRINTER» придавала ее владельцу не слишком респектабельный, но вполне экстремальный вид. Зато висевшее на его шее странное устройство, с торчащими из него проводами делало его походим на алхимика или космонавта, но с очень далекой и совершенно неизвестной планеты. Он подошел к Полине со спины и прокричал ей в самое ухо:
– Полина! Я, кажется, оторвал кусок счетчика…
Полина обернулась и посмотрела на мужа полными ужаса глазами:
– Идиот! Что я скажу электрику?
Перед нею стоял недогоревший до конца Яша. Он дымил, пах горелой пластмассой, но продолжал крутить в руках какие-то странные проводки.
– И этому недоразумению я отдала свою молодость! – в голосе Полины почему-то звучала радость, – Комедиант! Вот его дедушка, таки да, был артист! Он работал кантором в Балтской синагоге, что возле родильного дома… И каким кантором! Когда он пел, творились чудеса. Роженицы прекращали рожать детей! Зачем? Они их просто выплевывали! Так, то ж была песня!
Произнеся этот пассаж, Полина умолкла. Она и сама не была уверена в том, что говорила – Яшины родные погибли во время той самой войны. Сам он случайно остался жив – летом 1941 года его отправили к тетке в Одессе, а затем с ней мальчик попал в эвакуацию. Муж тетки в ту пору был большим человеком в порту и сумел отправить своих близких на безопасное от фронта расстояние – в Самарканд. Сам же остался в Одессе, где и принял смерть. Правда, сделал это не как важный чиновник, а как простой еврей. Вернувшись из эвакуации и узнав о судьбе родных, в Балту Яша больше не ездил никогда. Даже на гастроли театра, в котором он прослужил всю жизнь. Тетка второй раз замуж так и не вышла, посвятив всю жизнь воспитанию племянника. Потом тетка умерла, и огромная квартира на Пушкинской улице досталась прописанным в ней Яше, Полине и их маленькой дочери…
– Вот, здорово! – прервал размышления Полины громкий голос слегка контуженного на всю голову мужа, – При помощи этих маленьких проводков можно обмануть целое государство!
– А мой комедиант всю жизнь играл в украинском театре… – продолжала всхлипывать обрадованная появлением мужа женщина, – Он даже танцевал матросский танец на украинском языке!
Не вставая со стула, она сделала несколько танцевальных «па», отдаленно напоминающих пляску пьяных матросов в «Гамбринусе», партию не первый раз умирающего лебедя и танец «Фрейлекс», который в последний раз она танцевала еще на свадьбе дочери
.
– Правда, с его произношением это выглядело примерно так, – поправилась Полина и повторила те же выкрутасы, сильно припадая на правую ногу
– Говори, что хочешь – я не слышу! – отреагировал слегка ударенный током Яша и навострил свои торчащие