был неуверен Владислав, что он еще нужен Лидии, говорит не только очень осторожный тон письма, но и то, что он адресует его Лидии Александровне Серебренниковой.
«Добрый день, Лида!
Ты не сможешь себе представить, как трудно писать это письмо тебе. Отгремела война, а жизнь оказалась помятой и исковерканной. Я вышел из войны живым и здоровым, но за свои грехи перед Родиной пришлось отвечать. Без сомнения, я сумею оправдаться перед ней и лет через пять снова буду полноправным гражданином, но ведь сейчас я арестант. Лучше было бы вернуться в Свердловск без руки или ноги, чем писать сейчас это письмо, но, как видишь, судьба (если таковая существует) решила по-другому. Поэтому только остается сослаться на пословицу “От тюрьмы да от сумы не зарекайся!” Духом не падаю, т. к. уверен, что я сумею стать человеком, и что в жизни еще не всё потеряно. Сейчас не буду писать, как всё это было, слишком это длинно, да и вспоминать не хочется – если захочешь переписываться, то когда-либо в другом письме. У меня к тебе просьба – написать, как ты живешь и что в твоей жизни изменилось?
Лидушка, ответь сразу, т. к. никаких других просьб не имею…
Для меня только одно ясно – придется много поработать, чтобы оправдаться перед советской властью. Это я должен сделать и сделаю. А трудности этого периода не имеют существенного значения, т. к. я еще молод, а кроме этого имею специальность и если не через месяц, то, возможно, через год сумею устроиться на работу по своей специальности. Написал бы больше, но я просто не могу представить твоей теперешней жизни, а поэтому писать трудно. Желаю тебе всего хорошего, как и жить всегда. Привет близким и родным, а можешь и не передавать. Я на это не буду в претензии. Всего хорошего, дорогая жена! С приветом, Владислав». (Письмо В. П., 16 мая 1946 г.)
Ответ Лидии Александровны, первое письмо:
«Дорогой мой Владик! Твои письма получила. Тебе покажется странным, но они не были для меня неожиданностью. Все эти годы войны и разлуки ты был с нами, и я верила в твое возвращение. Многое пережито и передумано, но первое чувство к тебе при всех обстоятельствах оставалось прежним. Самым главным событием в моей жизни за это время [стало] рождение сына 1 марта 1942 года. Ему принадлежит вся моя жизнь, прошлая, настоящая и будущая. Если ты найдешь в этом радость и цель своей жизни, то мы будем счастливы вместе… и если ты не нашел себе другой семьи и не имеешь других привязанностей, то приезжай при первой возможности освобождения. Все свои ошибки перед Родиной ты загладишь, я знаю тебя, твое упорство в работе и честный характер». (Письмо Л. А., 24 апреля 1946 г.).
Второе письмо Лидии Александровны:
«Дорогой любимый Владик! Твое третье письмо получила, но страшно жаль, что ты не получил мои. Всё сердце выболело за тебя, мой друг, но я верю, что мы встретимся рано или поздно, и тогда счастье будет в наших руках. Главное, ты жив. Надеюсь, что люди не так жестоки и уж не так велика твоя вина, что ты попал в плен. В твою невиновность я верю, и буду верить всегда, даже и тогда, когда кто-либо вздумает бросать в