сиденья. Лица пассажира видно не было, оно склонилось набок, будто человек хотел достать педали носом. Торчавшая из двери нога не шелохнулась. Богдан отложил зонт на деревянные колья и оголил голову дождю. Моментально капли затуманили глаза и неприятно стекали за пазуху. Он почувствовал сырость и холод. Это ощущение дополнило необъяснимое волнение за соседа, чья нога, как считал Богдан, торчала из пассажирской двери. Он быстро перепрыгнул через забор, опираясь одной рукой. Оказавшись на земле, он схватил зонт. С носа и волос капала вода, подошва обуви была в грязи.
Первым делом в душ, – выставил для себя приоритеты Богдан. Он стоял в нескольких метрах от Жигулей и мог рассмотреть обувь, свисающую с пассажирского сиденья. На подошве и по бокам была грязь. Богдан сделал несколько шагов по жидкому месиву и услышал звук захлопываемой двери дома.
Скорее всего, это сделала жена.
Мысль была рассчитана на то, чтоб успокоить себя, но Богдану она не помогла. Он на секунду посмотрел на дом, осветив его фонарём, стараясь отогнать навязчивые идеи, не предвещающие ничего хорошего. Никого не увидев, Богдан продолжил осматривать тело в машине. Человек был мёртв. Холод быстрыми маленькими шагами пробежал по спине, заставив Богдана вздрогнуть. Он засомневался.
Почему вдруг дверь захлопнула жена? Она даже не хотела встать, чтоб выключить свет.
Богдан сделал шаг к приоткрытой дверце автомобиля и рассматривал лежащее на боку тело. Руки лежали хаотично: правая на боку, левая на коврике. Голова опущена на сиденье.
– Эй, мужик! – крикнул Богдан и стукнул кончиком тапка по обуви мужчины, чтоб привлечь внимание. Никакой реакции. Богдан подошёл ближе, наклонился. Ужас обошёл все нервные клетки нагрев их до состояния потрясения. Богдан узнал лицо. Это был его сосед Вова. Он был мёртв. Подобный настойчивый факт всё напористей давил на голову Богдану, стараясь внушить мужчине правильные действия, требующие первостепенного внимания. Глаза Вовы не моргали, уставившись в точку над прикуривателем. Губы синеватые, будто он просидел час в ледяной воде, рот приоткрыт. Сиденье и всё тело было мокрым. Коврик под сиденьем тоже, будто на него вылили ведро воды. Богдан постоял секунд десять не решаясь прикоснуться к телу, затем быстро направился к дому. Замедленная реакция, вызванная паникой, отняла несколько минут. Богдан понял, что семье грозит опасность, а звуки на крыше были отвлекающим манёвром, чтоб выгнать его на улицу. Богдан шёл вдоль забора, освещая дорогу фонарём. Он вошёл через калитку быстро пересёк двор, оставляя нечёткие отпечатки отваливающейся с подошвы грязи. Он ускорил шаг и перестал смотреть под ноги, глядя только на дверь, которую сквозь струи воды и вечерний мрак освещал фонарь. Дверь была закрыта. Он схватил ручку двери, как делал это десять минут назад. Богдан испугался, что она заперта. Он с силой дёрнул. К его радости дверь отворилась.
– Вера! – крикнул мужчина, бросая зонтик. Тапки он оставил на улице, чтоб не пачкать ковёр. Про грязь, которая будет спадать с ног, он не подумал.