первична, а для мужчины вторична; мозговая деятельность, здравомыслие – вот что первично для сильного пола. Не мужчина, а дурак, если искренен в своих чувствах и не способен скрыть эту искренность. Хотите поумнеть? Тогда срочно научитесь прятать природную искренность за лоском вежливости.
После паузы, в течение которой промелькнули все эти мысли, Алексей заговорил:
– Если честно, Василий Николаевич, не думал всерьез об этом…. Наверное, рано… Еще не так тверда почва под ногами, чтобы брать на себя ответственность за другого человека…
– То есть? Отвечать за роту солдат – это не рано, а за семью…
– Не сопоставимое… Молод еще… Нет своего угла… Денежное содержание не то, чтобы… Как только почувствую себя готовым, так сразу… Также про глубину чувств не должен забывать, то есть про любовь… А иметь всего лишь гарантированную постель – не мое. Женюсь, но только на любимой.
– Так-так-так… Если правильно понял, на твоем горизонте нет подходящей кандидатуры… Иначе говоря, не встретил на своем пути любовь.
– Не совсем…
Горовой нахмурился.
– Не понимаю… Сделай одолжение, объясни.
Алексей покраснел: не хочет, но ему придется приоткрыть душу, впустить внутрь пока еще чужого человека. Чревато, но что делать?
– Если вы настаиваете…
– Именно: настаиваю.
– Говоря вашими словами, Василий Николаевич, подходящая кандидатура появилась, даже более чем подходящая, но…
Горовой догадывается, кого Алексей имеет в виду, однако не понимает, в чем проблема, поэтому спросил:
– Что еще за «но»?
– Не уверен, что любовь…
– С твоей стороны или?..
– С той стороны… Я-то люблю и еще как люблю! А вот… Кто я такой? Без роду и племени…
– Кто тебе дал право так говорить о родителях? – возмутившись, сердито спросил Горовой. – Как я понял, ими должен гордиться… Вон, отец твой, голову положил…
– Не в этом смысле я…
– А в каком же, молодой человек? – ядовито усмехаясь, с откровенным сарказмом спросил Горовой.
– Я – из простых, а она… Понимая, полюбил и… Любовь, как какая-нибудь хворь, настигла, навалилась внезапно, поэтому и избавление от нее, выздоровление (предвижу) пойдет мучительно долго, с болями и страданиями.
– Господи! – воскликнул Горовой. – Что за чушь несешь? Как возможно, не успев насладиться этим чувством, проверить временем, уже говорить о каких-то там «хворях» и «избавлениях»?
– Василий Николаевич… я запутался.
Горовой недовольно замотал головой:
– Не пристало гвардии старшему лейтенанту выглядеть великим путаником. Давай распутывай…
– Да, но вот…
– Ходишь, сынок, вокруг да около, но я спрошу тебя прямо и ответь честно: намекая на некую любовь, кого имеешь в виду?
– Замечательную девушку…
– Ответ не принимается: