Несформированный сосуд Души. По сути, Души еще нет, есть только хлипкая оболочка с разрывами, образующими человеческие слабости.
2. Сформированный, цельный сосуд Души, но пока пустой. Для наполнения сосуда энергией необходимо её сохранение.
3. Сформированная, самодостаточная Душа, наполненная энергией.
4. Душа, вышедшая из своих берегов, расширившая свои границы. Переполненная энергией Душа РАдуется и делится своей РАдостью с другими.
Душа наша подобна воде. Вода – это уникальная, безмерно таинственная субстанция. Все, в чем есть вода – живое, а в чём её нет – мертво. Мертвая вода – это вода утратившая Жи’ву – духовный внутренний Свет.
У Души есть своя глубина, у всех она разная. Где-то – это лужа, а где-то Океан и чем больше глубина, тем больше боли мы испытываем, когда опустошены и тем больше радости мы ощущаем, когда наполняемся энергией снова!
Однажды, знакомый поведал мне историю своей жизни. Ему пришлось пережить не радостное детство, испытать на себе мучения и унижения со стороны своих беспробудно пьющих родителей. Его психика с детства была уже почти сломлена и, почти подавлена Воля. Безграничная неуверенность в собственных силах и страх доводили до уровня животного. Он рано лишился семьи. Родители умерли во сне, так и не придя в сознание, оставив своих детей в одиночестве, с пустотой вместо души. От того привязанность к людям у этого человека переходила всякие границы, превращаясь в навязчивую. Его любовь была сравнима с желанием заполнить сосуд без дна – ту бездну, что образовалась у него внутри, еще в раннем детстве. Он жил с невосполнимой тоской по любви, нежности и человеческому теплу, которую, так хотел получать от родителей. Но желание осталось нереализованным. Религия стала его спасением. Она всегда становится спасением для нелюбимых, не возлюбленных людей со слабым духом. Такие люди – ее добыча! Церковь стала его спасением и клеткой иллюзорной веры – цепями, которыми он приковал себя сам, чтобы продолжать испытывать чувство вины за слабость своего духа, за так называемые «грешность» и слабоволие. Сострадание к людям было процессом возврата к постоянно повторяющемуся сценарию, возврату к душевной боли, которая со временем превратилась в привычку. Он не мог простить отца за грубость, унижение, издевательства, за избиения, а мать – за безразличие и невмешательство в этот жестокий и бесчеловечный «воспитательный» процесс. Дикий холод и голод от недостатка душевного тепла, которое является необходимой пищей для хрупкой Души, привел этого человека к изучению теоретической и практической психологии, которая дает возможность соприкасаться с такими же несчастными, как и он сам. Чтобы хотя бы иллюзорно быть выше своей боли, быть выше своей слабости, которую он видел в других. Неосознанное желание получать необходимую порцию страдания к которой он привык с детства, прикрывалось желанием помочь другим людям в решении их внутренних проблем, и он становился «жилеткой» для чужих слёз, но как пустой