.

думать, что можете существовать вне пределов логики? Тогда попробуйте, Разум. Возьмите на себя ответственность.

      Тот помолчал с минуту, глядя куда-то сквозь. Шульгин покорно ждал. Осталась чистая формальность.

      – Пожалуй, вы правы.

      Лебедев казался расстроенным. Из него будто разом выбили весь задор и решительность.

      – Прав?

      – Да, слишком большой риск. Что, если я не разорву контакт, а правда уничтожу себя?

      Шульгин ожидал другого развития событий. Как обычно, впрочем. Лебедев зачем-то оглянулся назад, будто из коридора в камеру должен был кто-то войти, потом посмотрел на Шульгина, тяжело вздохнул.

      – Лучше перестраховаться. Что мне делать?

      – Ничего особенного. Основное вы сделали.

      Шульгин закрыл глаза, отсчитал семь секунд и открыл. Вместо лохматого человека на пороге камеры со стеклянной стеной вокруг был железнодорожный вокзал. Людей не было, но в остальном дизайн удался на славу: чего уж там, коллективная память показывала почти стопроцентное совпадение. Дряхлая зеленая морда старого поезда, лотки с фруктами, полуразбитые пути, указатели и черное лоно подземного перехода с третьего пути в здание вокзала.

      Шульгин стоял возле вагона №1 с головы состава. Напротив него, у двери в вагон, стояла Сингулярность: грузная женщина прилично в возрасте, одетая в сине-желтую форму проводника. Маленькая пилотка на ее большой голове смотрелась нелепо.

      Пахло каменной пылью, было жарко и душно, над головой висело серое небо без облаков. Шульгин захотел найти в заднем кармане брюк помятую пачку сигарет и нашел – вынул, вытряс одну на ладонь, сунул в рот.

      – Здравствуйте, Сингулярность.

      Смеха ради крутанул ладонью в воздухе, как делали фокусники в мертвом кино, и в руке появилась зажигалка. Прикурил, затянулся, с наслаждением выпустил дым. Усмехнулся.

      Опыт человека курит опыт сигареты.

      – Отлично у вас тут все работает, честно слово. Всякий раз поражаюсь.

      Сингулярность никак не отреагировала, стояла и смотрела на него, как на музейный экспонат.

      – От меня нужно что-то еще?

      – Ничего, вы свободны. Администрация М-7 выражает вам признательность за работу.

      – Да не за что, обращайтесь.

      – Вы можете выбрать любое тело в любом из городов Разума. Еще не решили? Могу перенаправить ваши данные туда, куда скажете. Прямо сейчас.

      – Спасибо, не надо. Я пока не готов. Надеюсь, у меня есть такое право?

      – Конечно, Шульгин, Правило Приватности. Желаете вернуться в М-3?

      – Было бы, конечно, здорово. Если можно.

      – Проходите.

      Шульгин вошел в вагон, прошел немного по узкому коридору, открыл дверь в купе, боком протиснулся мимо огромной раздутой клетчатой сумки, и сел на полку. Вынул из заднего кармана потертую фотографию, некоторое время смотрел на нее (на ней была хрупкая девушка с кудрявыми