веруешь?
– Не твое дело! – сверкнув синими, словно вечернее небо, глазами, осклабилась атаманша. – Вы убили наших людей – и уже потому достойны смерти!
– Но и вы убили двоих погонщиков, – тут же возразил нойон. – К тому же мы только защищались.
– Ага, защищались. – Женщина презрительно скривила губы. – Скажи-ка лучше, за сколько вас нанял Игдорж Собака?
– Какая еще собака? – не понял нойон. – Не знаем мы никакой собаки!
– Ага, не знаете… То-то вы так истово прикрывали его отход!
– Нечего с ними церемониться, матушка Оэлун, – закричали разбойники. – Кончать надо всех этих лазутчиков.
– Игдорж Собака… – задумчиво протянул Баурджин. – А нам он назвался Барсэлуком. Кто он?
– Как будто не знаешь. Лазутчик Кара-Мергена!
– Кара-Мерген?! Черный Охотник… Вот снова я слышу это имя…
– Убейте их! – Дикая Оэлун махнула рукой, и лиходеи взялись за сабли.
– Подождите! – дернулся Баурджин-нойон. – Позвольте нам похоронить наших павших. Мы христиане, и не хотим, чтобы их тела клевали хищные птицы.
– Христиане? Ах, ну да. – Оэлун почесала подбородок и махнула рукой. – Ладно, похороните. Заодно выкопаете могилу для наших… И для себя!
Последняя реплика потонула в одобрительном вое.
Вытащив из телег лопаты и заступы – имелись там и такие вещи, – четверо оставшихся в живых торговцев принялись рыть могильную яму. Понятно, не торопились…
А разбойники вели себя как дома – никого не опасаясь. Стреножив коней, рылись среди оставшихся товаров: кто-то примерял дээл, кто-то – гуталы, а кое-кто с большим удовольствием наигрывал на хуре, напевая протяжную песню про вечно синее небо, лесистые сопки и грозного бога Тэнгри. Да, выходит, среди лиходеев далеко не все были христианами.
– Надо бежать, – улучив момент, прошептал Гамильдэ-Ичен.
– Не разговаривать! – один из разбойников, оставленных для присмотра за пленниками, грозно повел луком. – Еще одно слово – и моя стрела пронзит болтуну горло!
– Ладно, ладно! – примирительно улыбнулся Баурджин-нойон. – Мы ведь копаем, не стоим без дела. А земля-то, между прочим, как камень. Вон, посмотрите…
Он нагнулся, незаметно подмигнув своим. Шепнул:
– Бежим к сопке!
Перехватил поудобнее заступ…
– Ну, хватит копать! – осадив коня прямо напротив Баурджина, приказала Дикая Оэлун. – Мне не нужны лишние мертвецы – так и быть, оставайтесь живыми!
Могильщики переглянулись.
– Да, да, живыми, – разбойница усмехнулась, – авось, пригодитесь.
Странное человеколюбие атаманши, как тут же выяснил для себя нойон, объяснялось просто – не солоно хлебавши вернулась погоня. Барсэлук – или кто он там? Собака? – бежал, скрылся, и теперь Дикая Оэлун рассматривала попавших в ее руки пленников в качестве возможных заложников, если вдруг захочет отомстить Джамуха или… или Черный Охотник. Да, скорее всего, так и обстояли дела.
К удивлению Баурджина, всех погибши