Лиза.
– Это правильно, – улыбнулся Эльдар. – Я сам себя боюсь.
– Он не сумасшедший. Он просто косит под дурака, прикрываясь своей… – Гамрян кашлянул, словно пытался скрыть небольшую заминку при подборе правильного слова, – магической особенностью. У нас ведь и без того весьма специфическая психика. Да, он был в психиатрической клинике, но в те времена и в том месте иначе и быть не могло. Карательная психиатрия, сами понимаете…
Аннушка оказалась не столь щепетильной, как Эльдар, и, обнаружив, что ученица лихо подписала контракт с другим наставником, оставив ее ни с чем, кинулась звать на помощь трибунал. Если осенью нахального Оборотня просто «опустили», то теперь Аннушка и Хикмет хотели его уничтожить. Без шуток – обработать так, чтобы мало не показалось, чтобы вернулся в свою Кондопогу на краю географии и там домовых метелкой гонял.
Гамрян прекрасно понимал, что Азиль и Максим, двое магов, присланных из столицы, могут и повестись на слезы и эмоции Аннушки. Он встретил московских гостей лично, у вагона, и увез в лучшую гостиницу города. Если тогда опоздал Эльдар, то теперь не успели Аннушка и Хикмет, застрявшие в организованной Гамряном пробке на проспекте. Небольшая фора по времени – в общем-то все, что было у Гамряна в данном случае.
– Поплавский снова подал заявку на второе посвящение, – негромко заметил Азиль, плешивый старичок с благообразной внешностью профессора математики. Подлинную жесткость его натуры выдавали резкие движения правой руки, когда он тушил в пепельнице очередной окурок – словно вгонял копье в грудь врага. И сама рука была хороша: изуродованная, скрюченная, с потемневшей кожей на запястье. Во время Великой Отечественной Азиль, которого тогда звали иначе, сошелся в честном поединке с немецким магом. На память о бое осталась изломанная кисть и склонность к периодическому забыванию некоторых слов. Его соперник так и остался удобрять белорусские болота. – Не понимаю, на что он рассчитывает. Рядом с ним всегда слишком много шума. Геворг, вы ведь не можете гарантировать, что во время посвящения он не перекинется и не порвет на клочья всю группу.
– Не могу, – признал Гамрян. – Но несчастные случаи бывали и с совершенно здоровыми людьми. Посвящение – дело непредсказуемое. Впрочем, сейчас важнее заявка госпожи Аннушки.
Максим, молодой, но исключительно талантливый волшебник, успевший к своим двадцати двум годам полностью закончить обучение в Праге и пройти второе посвящение у Томаша, светила европейской магии, потянулся к блюду с фруктами.
– Госпожа Аннушка, простите, полная дура, – цинично произнес он с таким выражением лица, будто имел с Аннушкой давние счеты, – если рассчитывала, что сможет прокатить на вороных человека с подобной репутацией, как у Оборотня. И дважды дура, если надеялась, что он забудет и простит. Эта юная ведьмочка сама может выбирать наставника. Азиль, Геворг, я прав?
Азиль и Гамрян согласно кивнули. Максим выбрал персик поспелее и помягче.
– Тогда в чем проблема? В том, что переход