– медийные предприятия, на микроуровне – журналисты. Неслучайно в последнее время ученые стали определять теорию журналистики как «взятую в единстве ее субстанциональных, институциональных, структурно-функциональных, содержательно-гносеологических, ценностно-смысловых и морфологических характеристик».[39] О чем это говорит? Во-первых, о том, что мы имеем дело с системным явлением; во-вторых, о многосоставности объекта теории журналистики, который при всем желании не может быть сведен к одной-единственной коммуникативной составляющей; в-третьих, о двойственной сущности данного объекта изучения. Поэтому все попытки включения одной объектной области в другую венчаются неудачей. А если подобное происходит, то сам общественный феномен, над которым производятся подобного рода теоретические манипуляции, теряет свои сущностные характеристики. Поэтому, по всей видимости, ни литературу, ни искусство, ни журналистику невозможно включить в объектную область теории коммуникации, поскольку по своей сути они есть не столько порождение коммуникационных процессов, сколько духовная потребность людей в самовыражении, самопознании, саморазвитии, а уже на этой основе – во взаимосвязи и взаимодействии с себе подобными.
Предмет представляет собой категорию, обозначающую некоторую целостность, выделенную из мира объектов в процессе человеческой деятельности и познания. Один и тот же объект может быть предметом различных видов исследования. В общегносеологическом плане противопоставление предмета и объекта является относительным. Основное структурное отличие предмета от объекта заключается в том, что в предмет входят лишь главные, наиболее существенные (с точки зрения данного исследования) свойства и признаки.[40] Специфика предмета любой науки раскрывается, по мнению О. Л. Гнатюк, в ее понятийно-категориальном аппарате, в методологии исследования, в соотношении с науками, имеющими тот же сложный и многогранный объект исследования, в функциях и связи с практикой. Таким образом, развернутая «схема» предмета, по ее утверждению, представляет собой его структуру (понятийно-категориальный аппарат, методологию исследования и закономерности развития объекта); соотношение с другими науками; функции (наблюдаемые последствия, роль для общества в целом, для обучающихся и для других более частных дисциплин); взаимосвязи с практикой, которая всегда обогащает теорию.[41]
Именно на основе данной схемы многими разработчиками теории коммуникации определяется ее предмет. Для нас важна демонстрация этих положений, чтобы указать не только на разнородность предметных полей двух анализируемых дисциплин, но и на зоны их пересечения, которые в той или степени помогают лучше понять изучаемые нами общественные феномены.
По мнению Д. П. Гавры, «предметом теории коммуникации будут выступать психологические, социальные (в широком понимании), семиотические и сопряженные с ними явления,