не дано её измерить.
ЗАГЛЯНУ!
Откололся кусочек от зеркала —
Эка забота!
Только зеркалу этому завтра в обед —
Шестьдесят.
Только кажется мне —
За стеклом укрывается кто-то,
И минуты в глубинах его,
Как листва, шелестят.
Загляну за стекло
И увижу весёлую маму,
И отца я увижу
И брата с букетом цветов.
И сынок мой
На горку крутую восходит упрямо
И уже обернулся,
И встретиться взглядом готов.
ЗАРЕЧНАЯ УЛИЦА
Заречная улица, триста четыре.
Цветной павильон, остановка трамвая —
Полынная, самая тихая в мире,
Лишь где-то собака от скуки зевает.
Тоска её тонет в траве огородной.
Тоска её бродит опушкою леса.
Плывут облака высоко и свободно,
И ветер затих, поднебесный повеса.
Исписаны стены в цветном павильоне
Короткими строчками слов настоящих.
«Люблю», – сообщает безвестная Тоня.
А ей отвечают:
«Хочу «Блестящих»!
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Сквозь полынные заросли горьких невидимых лет,
Сквозь кладбищенский дух перемен и пустынные веси
Я пришла в этот город, которого, в общем-то, нет —
Он давно обернулся иконой исчезнувших песен.
И стучится молитва моя в пустоту городской суеты,
Рассыпаясь на слоги и звуки, молчание ночи.
Неужели в горах, как и прежде,
над бездной взрастают цветы,
Неужели кузнечик в зелёных просторах
стрекочет.
В ДОРОГУ!
Поднимешься до света – ни с чего,
Или увидев сон какой-то вещий.
Далёкий ген программы кочевой
Цветущей степью, духом травным плещет,
Зовёт в дорогу. Выглянешь в окно —
Пустынный город в проблеске фонарном.
И, кажется, завалены давно
Пути кочевий мусором базарным.
Асфальт, как панцирь, тесен и жесток,
И всё мертво в бетонной серой гамме.
И лишь собака, сбросив поводок,
Всё носится и носится кругами.
ДУША ЛЕТИТ
Душа летит, но держит плоть земная,
Давно уже сгоревшая дотла.
И ничего о жизни я не знаю,
А смерти нет – я это поняла.
Во страхе лет её прикосновеньем
Восходит Свет в незрячие глаза.
Вдруг поразило молнией мгновенной,
Вдруг пролетела мимо стрекоза.
И кто-то, кто-то – Ангелю Хранитель —
Вознёс меня от гибельного дна
Летучею серебряною нитью,
Связующей людей и времена.
Я и теперь ошибок не миную,
Не распознаю праведности троп,
Но вот спасли, греховную, земную,
Поцеловали, как ребёнка, в лоб.
ТЮРЬМА СВОБОДЫ
Где-то в зеркальных