на зрелище и не лезли нас разнимать. Но когда уже у обоих из разбитых носов хлестала кровь, – нас разняли и увели по домам.
На другой день я узнал от одноклассника Славы, что я был страшен в гневе, я победил в той драке и все даже испугались, что «прибью» «кривого» насмерть. Через день я ходил извиняться, тот Санька лежал дома со сломанными ребрами, 3 ребра я сломал ему, когда пинал ногами….
Но и на этом в тот май не прошла моя «злость на весь мир». Все парни шли в 9-й класс, а мне оставалось, как плохому ученику, идти в ПТУ, работягой – неучем быть….
И вышел я на улицу «развеяться». Но вот, случилось, что пацаненок меньшего возраста, вдруг, назвал меня «Белкой-стрелкой», как бы оскорбительно что-ли или мне так показалось тогда по настроению – очень оскорбительно. Я психанул почему-то, и сильно обиделся. Под руку попалась мне проволока стальная, валялась тут около строящейся во дворе трансформаторной подстанции. Пацаны играли там в канаве, прыгая через канаву, где тянули к подстанции провода. И этой проволокой я стал хлестать мальчишку оскорбившего меня. Он было побежал. Но я подставил ему подножку, и упавшего его хлестал и хлестал проволокой со всей силы. Пацан визжал, как резанный поросенок, а я не останавливался долго…. Осознав, что я наделал, я убежал со двора в город. И потом долго, до ночи не приходил домой. Бабушка встретила меня ночью дома вся расстроенная и обсказала: что и милиция была у нас и что меня ищут, а мальчишка, которого я «избил» лежит в больнице….
Вот с этого дня и началась другая моя настоящая жизнь. Был суд. Мне дали 2 года по малолетке. А когда я освободился, то не было у меня уже никого на свете. Бабушка умерла. И умер отец в тюрьме, я еще в зоне на малолетке узнал. Квартиры у меня не было. И, конечно, я пошел к ворам, к своим карманникам. Они-то быстро меня пристроили, и работу нашли. Много я воровал и опять сидел за воровство – 3 года.
Потом немного на воле, «гастроли» по советскому союзу, – и новый срок. Не успев освободиться – на 5 лет за ограбление магазина сел. Так я стал вором-рецидивистом, признан по 24-й статье УК СССР. А теперь вот скоро 50 лет мне будет и ничего-то я хорошего не видел в жизни….
Часть 2
Такую откровенную исповедь я услышал от человека прожившего безрадостную, в основном, жизнь. Это не было исповедью, а скорее «откровением помыслов» – как это определяется в нашей Православной вере. Человек, Сергей Белавин, не говорил мне о грехах своих, он просто рассказал памятные и осознанные события своей жизни. «Прости мне, батюшка», – говорил мне Сергей, – «не умею я и каяться и исповедоваться, но ты и так все знаешь!». А мне много похожих и еще похуже этого историй было известно много.
Когда в 1991 году священнослужителям разрешили посещать «зоны», колонии заключенных, я стал приходить к ним. Говорил сначала проповеди в клубе. Потом в колонии организовали молитвенную комнату, и мы стали проводить молебны.
Многие люди тянулись к Вере,