вижу?
– Спутниковую тарелку
– Ага
– За нами, следят, сволочи
– Да ты че, Михаил Сергеич, это же для телевидения
– Это они тебе такое сказали?
– Дану тебя, нужны мы им
– Нужны, Ванька, еще как нужны. Им все русские нужны. До одного. За каждым и следят, черти треклятые, америкосы хуевы.
– Копайте лучше, Михаил Сергеич, копайте
– А ты мне не указывай, молодой еще
– Да дык это, не указываю я, щас придет Семен Анатольич и нам обоим пизды вломит, сказано же, яму для сральника к пятнице вскопать.
– Ты, блядь, думаешь мне легко сраный нигер?
Петька не был нигером, и он не думал, что Василию Иванычу легко, он вообще не думал. Все что его занимало, это прокрастинация. На работе это обычно влекло увольнением. План для всех одинаков, поэтому Петька и пришел к начальнику, чтобы уйти раньше увольнения.
– Василий Иваныч, так уж вышло.
– Ты сраный нигер меня подставляешь.
Петька не обижался на нигера. На Василия Иваныча вообще никто не обижался, он был немного старше Петьки, был дружелюбен и водил нас в бар каждый месяц. Мы в свою очередь звали его хозяином, и всех это устраивало. Такова была наша рабская воля. Но сейчас отношения были напряжены, и Петька не мог называть Василия Иваныча хозяином.
– И чем ты собираешься заниматься дальше, нигер?
– Фрилансом, наверное
– Ясно, значит бомжевать.
Василий Иваныч не верил во фриланс,
– Сомнительная подработка для неудачников и бездарей, – говорил он
– Настоящие гении работают в перспективных компаниях и не занимаются мелкой работенкой за подачку.
Василий Иваныч во много что не верил: в спид, в бога, в душу, в деньги, в жизнь на марсе. Он вообще не любил слово вера. Словечко для плебеев.
– Ты, Петька, пойми, ты такой же кирпичик в стене, как и все мы. И ничего плохого в этом нет, ты этих пинк флоидов даже не слушай. У меня эта борьба за мнимую свободу в печенках сидит. И как только ты поймешь, что быть кирпичиком не так плохо, ты заживешь как надо. Смотри Петька, дыра в стене быстро закроется другим кирпичиком, и назад ты можешь не успеть. Без тебя стена не развалится.
– Вы может не понимаете, Василий Иваныч, может я не хочу быть этим кирпичиком в стене. Может я хочу быть фундаментом. Или оконной рамой, или дверью. Может картиной на стене, или вовсе человеком.
– Ха, человеком он стать решил, ишь че выдумал, нигер. Ты конечно можешь и дальше жить в своем мирке, Петька, но сейчас я побуду твоим окном в реальный мир. Итак, начнем с самого главного, наш мир – говно. Человек это канат между обезьяной и сверхчеловеком, говорил Ницше. А так оно и есть. И так уж вышло, что мы родились во время, когда у нас уже есть человеческий рассудок, но еще остались животные инстинкты, которые преобладают. Из этого вытекает, что счастье (обезьянья наша половина), противоположна успеху (наша человеческая половина). Понимая это, человеку становится сложнее жить. Вся его жизнь превращается в борьбу. Этого можно и не понимать, но борьба эта у всех в голове.
– Иди