из шкур куницы, с внутренней стороны подшитым материей. Глаза прикрыл, а все равно не спалось. Так уже бывало. Что-то гложет мозг, хоть вставай и бодрствуй. Сейчас бы Лука пригодился. Так рассорился с обнаглевшим в корягу неприкаянным духом, оставил в Курске. Сам себя вслух успокоил словом:
–Правильно. Поджечь нас в такую погоду невозможно.
Все же вздохнув, посетовал:
–Все едино, что-то не так!
Едва различил слова Лиса.
–Батька, да все так!
Сердце сжалось от шороха в темном углу, а по спине пробежали мурашки. Чего-то он недоглядел. Поднялся с лавки, парням махнул рукой, чтоб не вскакивали и не напрягались. Прошелся по едва освещенному пятистенку, подслеповато вглядываясь в лица уже спящих ребят. Та-ак, двое дежурят на чердаке. «Прошелся» по головам отдыхавших. Один, два, три,… Стоп! А боярин-то где? Подошел к бодрствующим советникам.
–Куда боярина дели?
–…
–Лис?
–Почем я знаю! Я за него не ответчик.
Послышался едва различимый стук в дверь, больше похожий на скребки когтей по дереву.
–Кто? – спросил подошедший Лиходеев.
–Это я, Идарич, – узнали голос за дверью. – Стучусь, стучусь, никто не отпирает.
Лис на всякий случай извлек меч из ножен. Лиходеев, отбросив затвор, открыл дверь. На пороге действительно стоял вымокший боярин. Сказал виновато:
–До ветру ходил, ну и…
–Заходи. Спать ложись.
–Ага.
Лиходеев распорядился:
–Все. Всем отбой,
Обостренным слухом приметил, не одному ему не спалось этой ночью. Кто-то еще, но уже в другой комнате, спасался от темноты, но уже не веря в нее, не принимая ее незыблемую власть и величие во внимание. Кто? Почему? Едва слышимой тенью скользил из соседней комнаты боярин. И Лиходеев уже знал, понимал по его шагам, куда он идет. Чего это ему потребовалось? Внезапно Егор осознал, что он абсолютно не знает этого человека. Он понял, что сейчас этот кадр идет именно к нему.
Обоняние внезапно обострившись, своими рецепторами выдало информацию. Из темени от боярина повеяло странным и неприятным запахом. Странно, почему на входе в избу не заметил? Нет, он подошел не к нему. Наклонился над спящим Вольрадом. Лиходеев из-под прикрытых век наблюдал и контролировал действия чужого для коллектива человека. В случае надобности, готов был метнуть нож в незащищенный броней корпус. Рука потянулась к лицу волхва, но рука не державшая никакого оружия.
–Эй! Ты чего не спишь? – довольно громко окликнул полуночника.
Рука отдернулась назад. Боярин скосил взгляд в сторону Егора, сказал:
–Лихой, нам нужно поговорить.
–Поговорим. А до утра подождать не судьба?
Идарич придвинулся ближе, сел на лаву, запах превратился в вонь, от которой пришлось дышать ртом. Положил свою руку Егору на плечо, заставив почувствовать холод, черствость и… странную чуждость. Немного отодвинув одеяло, Лиходеев выпростав руку, по какому-то внутреннему наитию, выложил на покрывало Желанин науз, при виде которого Идарич отшатнулся. Водночасье все изменилось. Егор вдруг