ребята, я без трусов не пойду, – заявил Макс. – Претугесы претугесами, а я без трусов не пойду!
– Да никто не пойдет, – успокоил его Витек. – Что мы, больные, что ли? Только ты не вздумай напялить какие-нибудь боксеры в цветочек – только плавки!
– Стридги! – захихикал Егор. – Дадо дадеть стридги!
Все снова захохотали. Саша тоже. Это была хоть какая-то разрядка. Но его веселья надолго не хватило. Ужасно захотелось уйти домой и забиться там в какой-нибудь угол. И сидеть одному, ни о чем не думая, не отвечая на дурацкие вопросы Егора, не ведясь на еще более дурацкие подначки Витька, не слушая Макса, который все бубнил какую-то древнегреческую чухню из Интернета…
Наверное, это погано, но Саша втихомолку радовался, что баба Люба заболела в своем Арзамасе и мама уехала к ней. Заболеешь тут, от таких-то событий… Бабулю жалко, конечно, но хорошо, что Саша с мамой могут пока не встречаться и не строить друг перед другом бодрячков и весельчаков. Потому что бодрости и веселья нет ни у кого.
Самое невыносимое было слышать, как мама плачет ночью: тихонько, чтобы Сашу не разбудить. Однако он и так почти не спит. Он и сам бы плакал, да не может. Стыдно ему. Вот если бы отец умер, было бы другое дело, тогда это было бы нормально – плакать. А так…
Нет.
Надо просто перетерпеть. Что он, единственный на свете мальчишка, которого бросил отец? Небось и другие есть. До фига их!
Вот интересно: те, другие мальчишки, – они тоже с ума от горя сходили или просто плечами пожали – и продолжали себе жить дальше?..
Вопрос такой: а жить дальше – как?
В эту минуту в комнату заглянула Ирина Ивановна, мама Витька, и, зевая, спросила:
– Гости, вам хозяева не надоели? Вообще одиннадцать уже, вы не заметили? Ваши родители, наверное, там с ума сходят. Или вы им позвонили, предупредили, что задерживаетесь?
Егор и Макс в ужасе переглянулись, потом как по команде выхватили из карманов свои оранжевые «Майкрософты», да так и ахнули: мобильник Макса вообще разрядился, а Егор у своего нечаянно выключил громкость. И у него десять неотвеченных вызовов, ничего себе! Ну, после этого, конечно, все торопливо простились, договорились встретиться завтра у Егора и полетели по домам.
То есть кто полетел, а кто побрел нога за ногу.
Легко догадаться, что брел именно Саша. Домой ему не хотелось…
Сашин телефон лежал в кармане и не звякнул ни разу. И сообщения не пришло ни одного… И дома его никто не ждал – спешить было незачем.
Саша брел и думал все про то же: как они будут жить дальше? И как объяснить ребятам, куда пропал отец? Можно продолжать отвираться: мол, он на гастролях в Саратове, но этого вранья надолго не хватит – только до конца лета, пока ТЮЗ не вернется в Нижний. Хотя можно наплести, будто отцу предложили работу где-нибудь в другом городе, но там нет нормальной квартиры, поэтому он семью пока оставил здесь. Ну да, наплести можно что угодно, но вот вернется ТЮЗ с гастролей, появится афиша с анонсом премьеры, а там будет написано: «Главный художник – Василий