Курицын! – торжественно и повелительно произнес он. – Я приглашаю вас и невесту вашу отобедать у меня сегодня!.. Угодно вам исполнить мою просьбу?
– Как прикажете! – пролепетал Курицын.
– Я ничего не приказываю, а только прошу, – внушительно возразил граф, – потому что, взяв такую красавицу, вы могли хотя бы в первые часы вашей брачной жизни избавить ее от этих господ.
Он указал на двух дремавших субъектов, которые в сладостной дремоте и не подозревали, что творилось в этой комнате.
– Наталья Ивановна, пожалуйте! – произнес граф, услыхав это имя, и предложил ей руку.
Наталья Ивановна взглянула на мужа строго, пристально, с ясным вопросом в своих прекрасных глазах.
Но вот она улыбнулась странно, загадочно как-то и подала руку графу.
Она увидела, как чиновник Курицын судорожным движением пальца опущенной руки сам поощрял ее исполнить предложение графа.
Через минуту граф и она сидели рядом на главном месте экипажа, а чиновник Курицын сидел напротив, почтительно поглядывая на сеттера, обнюхивавшего конец его сюртука.
Экипаж катился уже по пыльному проселку. Граф неутомимо болтал, вероятно находя свою шутку не только оригинальной, но и очень остроумной; чиновник Курицын при каждом вопросе графа силился приподняться и комично падал обратно на сиденье…
Проехав еще версты две, Наталья Ивановна вдруг преобразилась. Она заговорила и стала даже смеяться. Это чрезвычайно обрадовало и еще больше развеселило странного графа. Он уже совершенно забыл о присутствии чиновника Курицына, точно так же как и о присутствии своего роскошного сеттера.
Он начал расспрашивать Наталью Ивановну о причинах, которые ее заставили выйти замуж, «откровенно сказать, не особенно удачно». Потом он ударился даже в философию и пустился разъяснять, что такое жизнь и как законно пользоваться всеми ее возможными благами. Наталья Ивановна вся раскраснелась и смеялась чуть не до слез, чуть не до истерики. В особенности сильны были припадки этого болезненного смеха, когда она взглядывала на жалкую фигуру своего мужа. В подмигивающих глазах его она беспрестанно читала то же поощрение.
Граф, восхищенный ее красотою, пожирал «молодую» своим взглядом. Она понимала его значение и продолжала хохотать, как вакханка.
По приезде в богатую усадьбу графа чиновник Курицын был призван в кабинет и там провел около четверти часа, после чего ему подали тарантас и он уехал обратно в город.
Через три дня Курицын был командирован в Петербург, а через пять месяцев приехала к нему и жена его Наталья Ивановна с очень округлой талией, с графским письмом, в которое была вложена довольно значительная сумма денег.
Вскоре затем родился сын Андрюшка, родами которого Наталья Ивановна скончалась.
Первое преступление
Померанцев, поджидая своего нового агента, начинал беспокоиться. Урочный час давно прошел, а Андрюшка и не думал являться с донесением. Что бы это могло значить?
«Неужели, –