исчез. Она продолжала дрожать, тогда я взяла ее хрупкие руки в свои и застыла, надеясь, что моя покорность ее успокоит. Действительно, дрожь прекратилась, страх ушел. Уголки губ Сидонии приподнялись.
Я скопировала ее мимику, заставив свои губы изогнуться. Ощущение было крайне неестественным, однако я пошла на это для нее, для моей Сидонии. Впервые в жизни я действовала ради кого-то, а не ради себя.
– Привет, Немезида, – прошептала девочка, шумно сглотнув. – Меня зовут Сидония, – между ее бровей залегла морщинка, девочка приложила ладонь к своей груди. – Си-до-ни-я.
Я повторила ее жест и произнесла:
– Сидония.
– Нет-нет! – засмеялась та, взяла меня за руку и прижала к собственной груди так, что я почувствовала быстрый перестук ее сердца. – Это я – Сидония. А ты можешь звать меня просто Дония.
– Дония, – эхом отозвалась я, погладив девочку по ключице. Я поняла.
Дония радостно улыбнулась. От ее улыбки мне сделалось тепло и приятно, сердце наполнилось гордостью. Девочка оглянулась на врача.
– Вы оказались правы! Она меня не ненавидит.
– Отныне Немезида прочно связана с тобой, – кивнул тот. – Всю твою жизнь она будет жить и дышать ради тебя.
– Она мне нравится, – объявила Дония и снова улыбнулась мне. – Думаю, мы подружимся.
– Еще бы вам не подружиться, – мягко рассмеялся врач. – Обещаю, Немезида станет тебе лучшей подругой, которую ты только могла себе пожелать. Она будет любить тебя до конца твоих дней.
Наконец-то я узнала, как называется эта эмоция, это странное, удивительное чувство внутри меня, то самое, которое было обещано мне матриархом семьи Эмпиреан.
Любовь
Глава 1
Сидония совершила опасную ошибку.
Она вырезала статую из огромной каменной глыбы. Было что-то завораживающее в росчерках лазерного лезвия, посверкивающих на фоне темного окна, за которым раскинулось звездное небо. Я еще ни разу не угадала направление движения лазера. Сидония видела в камне то, чего никогда не могла вообразить я. Сегодня это был эпизод из истории Гелионии: из камня, как живая, рождалась Сверхновая звезда.
Вдруг один из ударов резака извлек из основания скульптуры слишком большой кусок камня. Увидев это, я вскочила на ноги, сердце встревоженно забилось. Теперь скульптура выглядела крайне ненадежно и в любой момент могла обрушиться. Дония же опустилась перед ней на колени, оценивая получившийся визуальный эффект, и не замечала нависшую опасность.
Я осторожно, чтобы не испугать Сидонию, приблизилась. Она могла дернуться или подпрыгнуть и порезаться лазером. Лучше было просто взять ситуацию под контроль. Едва я успела подойти, раздался треск, брызнули осколки, и изваяние начало валиться вперед, прямо на Донию.
Я схватила ее за руку и отдернула. Нас оглушил страшный грохот, и без того спертый воздух мастерской наполнился пылью. Вырвав из ее ладони лазер, я выключила его. Сидония выпрямилась, протирая глаза.
– Ой,