необходимое для безопасности человека. Например, ребенок переживает страх при отсутствии матери, гаранта его безопасности. Есть и целый ряд других условий возникновения страха, которые подробно описываются в литературе[12]. Встречаются также случаи беспредметного страха. Мы предполагаем, что все переживали страх и интуитивно понимают, о чем идет речь.
Здесь же нас интересует одна проблема: каким образом взаимосвязаны страх и агрессия? Отметим, во-первых, что страх, как и агрессия, наряду с другими функциями, имеет и следующую: он является важным психозащитным механизмом личности. Эта особенность объединяет страх и агрессию. А поскольку функционально они сходны, можно предположить существование между ними более глубоких взаимосвязей. К сожалению, эта проблема никогда серьезно не рассматривалась. Так, в обширной книге К. Изарда “Эмоции человека”, где вся 14-я глава посвящена страху и тревоге, рассматриваются связи страха со многими другими эмоциями и познавательными процессами, а вот связи с агрессией и враждебностью не обсуждаются.
Мы считаем, что страх может вызвать гнев и враждебность, а это уже такие эмоции, которые мотивируют агрессивные действия. Дело в том, что страх вызывается при наличии реальной угрозы для жизни и других важных ценностей человека, или в результате предвосхищения такой угрозы. Это значит, что переживающий страх человек фрустрирован. Но если есть фрустрация, одним из обычных ответов на нее будет агрессия. Причем человек в состоянии страха и ужаса (сильнейшего страха) может предпринимать превентивные действия против реальных или воображаемых агрессоров. В таких случаях часто происходит замещение объекта агрессии и поиск козлов отпущения. Поэтому страх является социально вредной эмоцией: вызывая агрессию, он может привести к несправедливым действиям, например, к наказанию невиновных и беззащитных людей, к разрушительным действиям. По-видимому, среди агрессоров-садистов много трусливых людей.
Здесь мы ограничимся обсуждением еще одного вопроса, касающегося связей агрессии с другими чувствами. Вопрос этот в психологии поднял К. Лоренц, известный этолог, но его исследование, насколько нам известно, не имело серьезного продолжения. Отметив, что большое стадо, образованное из многих безымянных индивидов, и личная дружба, несовместимы, К. Лоренц затем утверждает: личная дружба всегда сочетается с агрессией. «Нам неизвестно хотя бы одно животное, – писал он, – который был бы способен на личную дружбу и был бы лишен агрессии»[13].
Есть животные, которые агрессивны только в фазе воспроизводства (сезонно), а в остальное время лишены агрессивности и составляют стада или стаи. Когда такие существа образуют индивидуальные связи, то последние быстро разрушаются, по мнению К. Лоренца, из-за отсутствия или слабости агрессивности индивидов. По этой причине брачные пары аистов, целого ряда видов рыб и птиц не сохраняются, они распадаются, как