собой, «чистый изумруд». Все в семью, правда, на этот раз уже собственную.
Показные благодетели на государственных постах – очень опасные для общества люди. Они живут, а главное – руководят народными массами по понятиям, которые изобретают сами, или по их указаниям эти правила строчат усердные подхалимы.
Взял, например, «царь Салтан» и подарил городу N стоквартирный дом. Заметьте, не шубу со своего плеча, а большой жилой дом, причём даже не на содержимое «орешков», что нагрызла ему старательная белка, а на средства московского бюджета. Тогда почему дом позиционируется как подарок мэра? Потому, что градоначальнику такого уровня выгоднее всего смотреться как размашистому меценату, доброму благодетелю, неутомимому заботнику, к стопам которого не хило припасть и народному артисту, чтобы потом с придыханием рассказывать по телевизору, насколько начальствующий благодетель прост, обаятелен и доступен. Не то, что эти протокольные рожи «из новых», у которых и унитаз с автоматом Калашникова. А это наш, простой замоскворецкий парень! Помните, как про него задушевно пел Марк Бернес: «Паренек с московскою гитарою и девчушка в мамином платке, бродят дружной парою, неразлучной парою» и так далее?..
«Господи! Каким был простым, таким и остался!» – причитают бывшие девчушки «в мамином платке», уютные московские старушки, отбарабанившие лет этак сорок на каком-нибудь «Серпе-Молоте» и получившие от мэра к грошовой пенсии грошовую прибавку. В других городах и этого нет!
Юрий Михайлович в образе «замоскворецкого парня» и «народного градоначальника» любил общаться с народом по собственному телеканалу, непременно превращая это действие в крупное событие. Зрители, естественно, подобранные и заранее расставленные в ударных местах, выражали мэру горячее признание за все: за заботу, надежду, за то, что не покинет их никогда и не оставит без своей милости. Юрий Михайлович, конечно, обещал…
Особенно живописно выглядел при нем ведущий телепередачи, этакий услужливый малый с повадками профессионального угодника, совсем как завидовский загонщик. Что бы при этом ни говорил градоначальник, все воспринималось как изумленное откровение, после которого аплодисменты звучали уважительной реакцией благодарных подданных «короля».
Это было естественно, потому как де-факто Москва давно называлась городом имени Лужкова. А чего мелочиться, уже везде и всюду, всуе и всерьез говорили: «лужковская Москва». Был же Московский метрополитен имени Кагановича, тогдашнего хозяина столицы. А почему сейчас нельзя? Тот тоже что хотел, то и творил. Взял и храм Христа Спасителя снес, до собора Василия Блаженного добирался. И развалил бы, да война помешала…
Рано или поздно, но любая фантасмагория завершается. Эта закончилась поздно. Спасибо Президенту, умело уложившему невиданную, ну просто чудовищную столичную коррупцию в лаконичную фразу: «За утрату доверия». И на том спасибо!
О таких деятелях как Юрий Михайлович Лужков впоследствии