через воеводу Асмуда все варяжские воеводы и воины. Среди них было много сродников, погибших от древлян. И не было дня, чтобы кто-то из воевод или воинов не напомнили главному воеводе Свенельду, что пора побудить княгиню на новый поход на Искоростень. Воеводы Свенельд и Асмуд стали главными советниками Ольги. Она забыла в эту пору о том, что у нее есть совет старейшин: градские старцы, близкие княжескому двору бояре, бывалые воеводы – все они были мудры и богаты житейским опытом. Нет, Ольга с ними не советовалась. Но каждый день за полуденной трапезой Свенельд докладывал княгине о том, как готовится большая дружина к походу, здесь же, за трапезой, Свенельд спрашивал других воевод и тысяцких, как у них идут дела. Сегодня Свенельд потребовал доложить, как справляются новгородские и псковские мастера с уроком, прибудут ли в Киев весною заказанные новые ладьи.
Путята отвечал уверенно и с гордостью за своих земляков:
– Новгородцы верны слову. По первой воде и пригонят. Да, поставили они на ладьях камнеметные машины. То-то будет чем устрашить древлян. И псковичи хорошо выполняют урок.
За Путятой докладывал Ольге и вельможам воевода Претич:
– Под Черниговом и под Белгородом объезжаются более двух тысяч боевых коней, коих пригнали из кубанских степей.
– Славно сие, – отметила княгиня Ольга. – А о молодых воинах ты, воевода Претич, печешься? Прибудут они в дружину?
– Матушка княгиня, охотников послужить тебе мы уже собрали. Да отобрать из них нужно по силе и стати. Абы какие хлипкие в дружину не нужны. Вот просится к нам в гридни отрок Добрыня, сын боярыни Павлы. Ему двенадцать лет, а он меня пошатнул.
Ольга посмотрела на Павлу, сказала ей:
– Вот и отдай под начало Дамора, десятского.
Павла покачала головой и ответила твердо:
– Нет моей воли, матушка княгиня, идти в дружину. Силы в нем много, а ума еще не нажил.
– Не печалься, Павла. Пока Добрыне и впрямь рано в строй, – согласилась княгиня. – Да и палицу ему еще не отковали. Но свое тебе скажу: отдай Добрыню Асмуду, пусть воевода учит его уму-разуму. Да вместе они о князе Святославе попекутся.
…Миновали Коляды. И праздник Рождества Христова ушел до новой поры. Солнце с каждым днем выше в гору поднималось. Пришел месяц-бокогрей, февраль. Да недолго погулял, сменил его март. На Днепре проталины появились. Соки в деревьях пришли в движение, грачи прилетели, весной запахло.
И однажды, уже по рыхлому снегу, княгиня Ольга поднялась на Священный холм, пришла за советом к верховному жрецу Богомилу.
– Говори, верный служитель Перуна-мироправителя, есть ли нам знак бога-воителя в поход идти?
– Многажды сей знак являлся. Перун ждет подвига от детей своих, россиян. Не доводите его до гнева. Ужасен будет сей гнев, страшней, чем минувшей осенью.
– Избавь нас, мироправитель, от подобного гнева, – помолилась Ольга Перуну. – Мы идем в поход на древлян. Будет ли нам удача?
За