главную роль при том обмане, путем которого принцесса Мария Тюдор привлекла к себе голоса Лондона, так как показывал документ, где она будто бы обещалась перейти в протестантство…
– Милорд, я знаю все это. Господи Боже! Неужели вы собираетесь наставлять меня в истории прошлого царствования?
– Ваше величество, граф Гертфорд получил награду предателя от той, которой он доставил корону королевы. Королева Мария заставила его жениться на даме, о которой я упоминал выше, и перевести на ее имя все свое состояние, когда же он сделал это, то его заперли в Тауэр, где подвергли пыткам и заковали в цепи, пока милостью вашего величества он не был выпущен на свободу под условием никогда больше не появляться в Англии.
– Подлый негодяй не стоил веревки, чтобы его повесили. Но, милорд, я не знала тогда, что здесь оставалась его супруга. Разве она играет какую-нибудь роль по отношению к сэру Браю?
– Главную роль, ваше величество! Соблаговолите проследить нижеследующие положения.
– Говорите, говорите!
– Гардинер достал ее из Шотландии, сделал ее своей экономкой, а потом раздобыл ей придворную должность. Королева Мария сделала ее супругой и наследницей графа Гертфорда. Вчера сэр Вальтер Брай силой проник в дом графини Гертфорд, и она приказала арестовать его, после того как добрых полчаса переговорила с ним с глазу на глаз и потом подмешала ему в вино сонное питье. Человек, казавшийся по внешнему виду совершенно здоровым и только бывший сильно возбужденным и взволнованным при появлении в доме графини Гертфорд, теперь лежит в горячечном бреду. Графиня уверяет, что он всегда был сумасшедшим, помешанным на том, что она будто бы является его невестой, когда-то изменившей ему. Лорд Т. приказал заключить сэра Брая в тюрьму, где его и нашли мои люди. Среди его бумаг нашли письмо леди Бэтси Кильдар и многие другие письма, доказывающие, что он уже давно следит за лэрдом Бэклеем и за графиней Гертфорд. Показанию графини Гертфорд, будто Брай давно был сумасшедшим, противоречит то, что он был в дружбе с графом Лейстером; мне кажется, что он стал сумасшедшим только со вчерашнего дня, так как графиня Гертфорд могла дать ему так же свободно яд, как и сонное питье.
– Господи Боже! Милорд, вы правы, и я надеюсь, что сэр Дэдлей не замешан в эту историю. Пусть граф немедленно появится здесь!
Бэрлей вышел за дверь, кивнул стоявшему наготове лакею, и через несколько секунд перед королевой появился граф Лейстер.
Дэдлей был одет в очень скромный костюм, в высшей степени гармонировавший с тем ласковым, покорным выражением лица, которое он принял перед королевой. Было ли это знанием людей или инстинктом, но он чувствовал, что в Елизавете вечно борются два человека. Тщеславие женщины и тщеславие королевы, любезная слабость и закаленная долгим страданием сила соединялись в ней. Кто хотел покорить эту женщину, тот должен был действовать на обе стороны ее натуры. Властолюбие было не только самой выпуклой чертой характера Елизаветы, но и ее слабостью. И когда королева увидела