еще это припомнится!» – крикнул он Реймару, убегая.
Молодой любечанин только с презрением посмотрел ему вслед и поспешил обратиться к ослабевшему от испуга Тидеману, утешая его тем, что опасность уже миновала.
Подоспевшие молодцы бросились вниз по лестнице вслед за убегавшими бунтовщиками, которые, однако же, успели удалиться через открытую калитку и вновь направились на улицу Темзы, на соединение с главной толпой черни.
Но уже издали слышались крики: «Городская стража приближается!» Толпа заколебалась… Крики стали ближе и слышнее, а в то же время с северной стороны показался вдали свет фонарей и факелов, освещавших путь подходившей городской страже. Тут уж все кинулись врассыпную, кто куда! Давай только бог ноги!
Но толпе, бушевавшей перед главным входом в «Стальной двор», было нелегко разбежаться и ускользнуть от рук стражи, которая сильными отрядами наступала изо всех улиц, выходивших на берег Темзы, и приближалась к «Стальному двору» с двух противоположных сторон, освещая себе путь ярко пылавшими небольшими котелками со смолой, вздетыми на длинные шесты. Лорд-мэр еще вовремя успел отправить стражу на помощь ганзейцам! И лишь очень немногим из бунтовщиков удалось попрятаться и притаиться в излучинах берега Темзы: большинство захвачено было стражей и отведено в тюрьму, где и подверглось тяжким наказаниям.
VI. Сельдяная ярмарка в Шонене[3]
Июльское солнце палящими лучами освещало эфирно-голубое Балтийское море, сверкавшее тысячами огней, словно поверхность громадного граненого сапфира. Теплый, мягкий ветерок порхал над морем, по волнам которого двигалась масса кораблей.
Подобно лебедям-великанам, они неслись к берегам Шонена, и цель их плавания была самая мирная – лов сельдей.
В то время Балтийское море составляло главный рыбный запас Европы. Рыбы водилось и ловилось в нем великое множество; устья рек кишмя кишели форелями и разными породами лососей; киты, пугавшие мореходов, были в Балтике не диковинкой; а около побережья ловилась в огромном количестве камбала.
Но главную добычу остерлингов составляли несметные косяки сельдей, периодически появлявшиеся в Балтийском море. До самого конца XII века сельди постоянно водились у Померанского берега, и такими густыми массами, что в период времени между днем Святого Якова и Святого Мартина их можно было ловить с берега и руками, и корзинами. Сельдь очень скоро сделалась любимым постным блюдом на всем севере Европы и стала доставлять вендским приморским городам – Любеку, Висмару, Ростоку, Штральзунду и Грейфсвальду – огромный доход и даже сделалась главным источником их благосостояния. Но ведь сельдь прихотлива и переменчива, а потому в XIII веке она вдруг изменила направление своих странствований и пошла вдоль низменных берегов Шонена. Ганзейцы тотчас поспешили за нею следом со своими кораблями и только тогда успокоились, когда получили в Швеции на лов сельдей привилегию и дозволение основать свои колонии.
С