жизнь в Угличе не располагала к долгому пребыванию в нем. Филарет собрал в храм угличских священников, пригласил губного старосту, и в их присутствии услужители собора изъяли гроб с мощами отрока, убитого на крыльце княжеского дворца. Филарет заведомо знал, что в домовине лежат мощи не царевича Дмитрия, а иного отрока. Он велел вскрыть гроб и утвердился в этом еще раз. В истлевшей руке убиенного сохранились лесные орешки, коих у царевича Дмитрия не могло быть по той причине, что в тот роковой день он вернулся с богослужения и в руке держал просвирку. Об этом Федору рассказывала кормилица Ирина перед тем, как ее взяли на пытки.
Отслужив просительный молебен в угличском соборе, Филарет ушел в обратный путь. А пока шел до Москвы, там начались загадочные беспорядки. На Тверской улице разбушевалась толпа горожан. В руках у многих были подметные листы. Как и откуда они попали к горожанам, никто не знал, все утверждали, что подобрали их на земле. Размахивая ими, горожане шли к Кремлю и кричали, что царь Дмитрий избежал смерти, жив и здоров.
– Он снова собрал войско! Снова идет на Москву! – кричал детина с Ямского поля.
– Слава царю Дмитрию! слава! – неслось над толпой.
Приставы пытались разогнать толпу, но им это не удавалось. Со всех улиц в нее вливались новые потоки, и она лавиной выплеснулась на Красную площадь. Она заполнилась от края и до края, над нею стоял несмолкаемый гул. В толпе нашлись и защитники царя Василия. Они шумели больше других и всем поясняли:
– Да знаете ли вы, кто писал эти подметные письма? Сие дело опального Филарета Романова. Он хлопочет о сроднике.
И трудно было объяснить ход беспорядка. Да он потому и необъясним.
Ан кто-то во всем хорошо разобрался. И владельцем той сведой головы был сам царь Василий Шуйский. Потому как он, изощренный в хитрых делах, заварил сию кашу, дабы бросить тень на ни в чем не повинного митрополита Филарета. Москвитяне же все разжевали позже и назвали сие дело темным. Но суть его вскоре высветилась, род князей Романовых вновь попал в опалу, теперь уже от царя, который и году не прошло, как клялся на кресте без вины опалы своей не класти.
Клевреты царя Василия действовали споро. Навстречу Филарету, который был где-то на полпути от Углича, послали команду во главе с князем Дмитрием Шуйским. Он именем царя отстранил Филарета от порученного дела и велел не мешкая и не появляясь в Москве удалиться в Ростов Великий, пребывать там, доколь царь Василий не проявит милость.
Филарет не взбунтовался против новой неправедной опалы и помолился Господу Богу за то, что защитил его от более жестокой царской «милости».
Путь до Ростова Великого Филарет совершил в полном одиночестве. Он сидел на облучке крытого возка и в руках держал вожжи, но коня не погонял и на дорогу, казалось, не смотрел. Его взгляд был устремлен под ноги коня, он прислушивался к цокоту копыт и слышал, как они вызванивали размеренно и четко одно слово: са-та-на, са-та-на. И перед Филаретом возник образ властелина тьмы. Он был космат, клыкаст, в веретьяном кафтане и препоясан саблей.