на этот вопрос неоднозначен. По словам одного из первых французских биографов Черчилля Жака Арнавона, политику была ближе письменная речь, а использование разговорного языка требовало гораздо больше усилий374. Современный историк Франсуа Бедарида указывает, что «возможность поговорить по-французски всегда доставляла Черчиллю удовольствие», при этом автор добавляет: «Впрочем, его собеседники не всегда разделяли с ним эту радость»375. Не разделял эту радость, к примеру, генерал Шарль де Голль (1890–1970), который шутя заметил, что ему пришлось даже выучить английский язык, чтобы понять французский Черчилля376. Да и сам политик однажды с иронией потребовал от одного из своих коллег: «Пожалуйста, перестань переводить с моего французского на французский»377. А в другой раз перед выступлением на языке Вольтера, Бальзака и Гюго он предварительно предупредил публику, что речь идет о «значительном предприятии», которое проверит на прочность хорошие отношения собравшихся к Великобритании378.
Оценивая знания Черчилля, принципиальным является не то, насколько хорошо или плохо он смог овладеть французским. Куда более важно, что он активно использовал этот язык в повседневной жизни, часто вставляя в переписку французские слова и выражения, наслаждаясь французскими классиками, распевая французские песни, а также, когда требовала ситуация, – ведя на французском переговоры на правительственном уровне и выступая перед французской аудиторией379. Не менее важным является и то, что французский язык позволил ему, общепризнанному франкофилу380, полнее погрузиться в великую культуру великой страны. Черчилль настоятельно будет советовать своему брату изучать французский, объясняя, что владение этим языком окажет ему «величайшую услугу в жизни»381. Аналогичные требования он будет предъявлять и к своим детям382. «Уинстон любит Францию, словно женщину», – отмечал в своем дневнике личный врач политика383. «С Францией все будет хорошо. Это благословенная земля», – скажет Черчилль в конце жизни своему другу Вальтеру Грабнеру384.
Среди других иностранных языков у будущего премьера будет возможность выучить немецкий, однако язык Шиллера и Гёте оставил его равнодушным385. Не желая распыляться, он решит сосредоточиться на одном иностранном языке, также отказавшись от возможности изучать хиндустани во время своего пребывания в Индии386, несмотря на просьбы своей матери387.
Главным же лингвистическим пристрастием Черчилля был английский язык. Сам он не без самоиронии признавал, что в связи со скромными академическими успехами его считали неспособным к другим языкам, кроме английского388. Разумеется, это не так. И когда в конце 1920-х политик сядет за описание истории своей жизни, акцент на изучении английского языка докажет свое принципиальное значение. Все должно иметь свои истоки, и любовь Черчилля к письменному слову, его талант писателя и историка берут начало именно в стенах Хэрроу: с простого разбора сложных английских предложений.
Выстраивая