период службы в нескольких тысячах километров от насыщенного событиями Лондона. Дело было в том, что Черчилль стал все явственнее осознавать: армия, которую он любил и всегда будет любить, была не его призванием. Ему хватило всего нескольких месяцев службы в полку, чтобы понять этот печальный факт. Еще в августе 1895 года он скажет леди Рандольф: «Чем больше я наблюдаю за службой в армии, тем больше она мне нравится, вместе с тем все больше я убеждаюсь, что это не моя métier[38]»160.
Свое призвание Черчилль видел в другой сфере деятельности – в политике. Но политика требовала финансовых вложений, причем немалых. Депутаты палаты общин занимались законотворческой деятельностью безвозмездно до 1911 года. Любому желающему заседать в Вестминстере нужно было не только обеспечить себя, но и покрыть расходы на проведение избирательной кампании. На это были способны далеко не многие джентльмены, и Черчилля, с его долгами и небольшим офицерским жалованьем, в их списке не значилось. Для реализации своих возможностей и воплощения мечтаний ему придется проложить свою тропу к вершине.
Оставалось теперь только выяснить, что это была за тропа и как по ней пройти? На первый вопрос Черчилль нашел ответ относительно быстро. По его мнению, он лежал на поверхности и был связан с тем, чтобы быть замеченным. Со вторым вопросом нашему герою тоже было все предельно ясно. Как еще мог отличиться гусар, если не во время боя? Руководствуясь этими соображениями, он и отправился на Кубу, где получил первую награду (правда, не британскую и без права ношения на британском мундире) и приобрел первую популярность. Развивая успешный опыт, Черчилль планировал попасть на новые театры военных действий. Он вступил в переговоры с Daily Chronicle, чтобы отправиться специальным корреспондентом на остров Крит, где была замечена повышенная активность. Неудачно. Тогда он попытался присоединиться к военной экспедиции генерал-майора сэра Фредерика Каррингтона (1847–1913) в Матабелеленде (Зимбабве). Снова неудачно161.
Черчилль не отчаивался, неудачи его не смущали. Начальный период карьеры Дизраэли учит, что провалы неспособны остановить человека, действительно решившего добиться успеха и прилагающего для этого все свои силы, заявит он своей бабке, вдовствующей герцогине Мальборо162.
В 1896 году начнется новая военная кампания, которая сулила гораздо больше перспектив, чем участие в локальных колониальных конфликтах. Двенадцатого марта главнокомандующему египетскими войсками генералу Герберту Горацио Китченеру (1850–1916) был отдан приказ о вторжении в Судан.
Как и любое решение правительства, этот приказ имел предысторию. После открытия в 1869 году Суэцкого канала, обеспечившего более быстрый путь в Индию, Египет приобрел для Британии огромное стратегическое значение. Формально, земля фараонов имела собственное правительство во главе с хедивом, который, в свою очередь, находился в вассальной зависимости от султана Османской империи. Подобное положение дел не устраивало Лондон, и тот начал