разве что оснований для этого было меньше, и Олег часто подтрунивал над ней. Но тогда это было возможно – посмеиваться над ее провинциальным снобизмом, и она на него почему-то не сердилась, так что теперь это представлялось почти невероятным. Она и теперь была так же красива, у нее была холеная кожа, совсем не было заметно подтяжек, и окрас волос был идеально гармоничен, а об ее одежде и говорить не приходилось. Это была просто выставка последних достижений женской моды. Но чего уже явно не было, так это прежнего азарта в глазах.
– Я слышал, у тебя мама умерла, – вспомнил Олег. – Соболезную.
Лора скривилась, подразумевая улыбку, и кивнула.
– Отец совсем раскис, – пожаловалась она. – Никак не хочет переезжать, ни в Москву, ни в Испанию… У меня дом в Испании, – пояснила она.
– Я его иногда вижу в нашем храме, – кивнул Олег. – Он совсем растерянный.
– Поговори с ним, – попросила Лора. – Я купила для него этот дом, так он тут совсем затосковал. А ведь у него тут прислуга, телевизор, даже машина с водителем.
Олег кивнул:
– Непременно поговорю.
Она ткнула сигарету в пепельницу.
– А ты? – спросила она.
– Что я?
– Как у тебя дела?
Олег невольно дернул плечами.
– Служу, – сказал он. – У меня жена, дочка на выданье… А у тебя?
– У меня нет детей, – сказала она без выражения. – Только ты не думай, я хотела ребенка… Не получилось. Правда, что вы с женой ругаетесь?
У Олега взлетели брови.
– Кто это тебе сказал?
Она рассмеялась.
– И дочка живет в студенческом общежитии, – добавила она. – Вы не ладите?
Олег вздохнул.
– Иногда, – сказал он. – Ты наводила справки?
– Да, конечно, – призналась она. – Не только о тебе, обо всех наших знакомых… Я так долго не была дома, тут все так изменилось… Точнее сказать, все так мало изменилось… Правда, что Люся Гирина стала толстой как бочка?
– У нее четверо детей, – улыбнулся Олег. – Но она по-прежнему симпатична. Хочешь повидаться с ребятами?
– Нет, не хочу, – отвечала Лора. – Думала, что хочу… Ты счастлив, Олежек?
Вопрос, хоть и требовал откровенного ответа, был задан ровным тоном, не предполагавшим эмоционального напряжения. Олег насторожился:
– А ты?
Она хитро, как в детстве, улыбнулась:
– Я первая спросила.
– Не знаю, – сказал Олег. – Я сейчас представляю такую точку зрения, что все радости ждут нас в другой жизни, так что ждать счастья здесь как-то не приходится. Но я не могу сказать, что моя жизнь – это цепь тяжких страданий.
Она улыбнулась, на сей раз довольно открыто.
– Я не удивилась, когда узнала, что ты стал священником, – сказала она. – Но все же я думала, что ты будешь монахом. Где ты нашел свою жену?
– В семинарии, – отвечал Олег. – Она пришла с подружкой