автомобиль. Они – то ему и помогли тогда вернуть машину, а угонщиков наказали по своему негласному кодексу. Взяв бутылку «Немирова» и закуски, Вася с Михаилом продолжили своё знакомство. Вася неугомонно тараторил, не закрывая рта, почти не давая говорить Михаилу. Но для Миши долетели обрывки разговора парней в кожаных куртках. Как он понял из их беседы, что какой-то «Китай» должен привести в этот погребок в одиннадцать часов на просмотр красивую биксу, чтобы переправить её без возврата в Турцию. Между собой они разговаривали тихо, но Михаил догадался по их интонации, что они замышляют, что-то нехорошее.
Когда они с Васей допили бутылку, то Михаил увидал, как в погребок вошёл высокий мужчина, без головного убора в тёмно-зелёном дорогом пальто. Следом за ним проследовала Анастасия. Такой встречи он предвидеть не мог и не желал видеть Настю именно сейчас. За пальмой и в полумраке она не заметила Михаила.
– Вот это номер!!! – тихо произнёс он, что Вася даже не услышал его голоса.
Тут вдруг мужчина осмотрелся и кивком поприветствовал парней, усадил её за крайний столик, лицом к парням так, чтобы они могли её лучше разглядеть. Оставаться он больше не хотел в этом погребке. Настроение было подпорчено, и он предложил Васе выйти на улицу. Спрятавшись за Васину спину, он вышел незамеченным из погребка.
«Вот значит, какая программа у неё? – подумал он, – поэтому она его деликатно отогнала от себя? Надумала, видимо, за границу съездить, но не думает, что она оттуда не вернётся? Её просто продадут там в бордель. А ещё считает себя умной женщиной! Придётся открыть ей глаза».
Они прошли с Васей на рынок, и Михаил, не оттягивая на потом, накупил подарков для своей жены и дочек. Вася же разменяв свои последние пятьдесят долларов, купил ещё спиртного и вяленой рыбы. Затем они вышли к берегу моря и пошли назад в санаторий.
Вася был, охоч на язык, не переставая рассказывать о себе и своей жене. Но Михаил пропускал мимо ушей его разговор и думал только об Анастасии, машинально поддакивая ему. Михаилу вдруг стало жалко её, что у него защемило в груди от дурного предчувствия. И он решил перед обедом в первую очередь разыскать её комнату и переговорить с ней. С Васей он пить больше не стал, сославшись, что не любит частить, и предложил ему выпить лучше перед ужином.
– До ужина несколько раз ещё проспимся и ещё горилки купим, – сказал Василий, – не идти же на танцы трезвым.
Он открыл ключом дверь номера и обрадовано сказал:
– Надо же Олеся, какая молодец! Не только комнату убрала, но и брюки мне погладила. Обязательно куплю ей шоколадку за это. Я ей в шутку сказал, а она мне вон какие стрелки навела. Сегодня их на танцы одену.
Брюки висели выглаженные на спинке стула, а сорочки Михаила висели в шифоньере на плечиках. Он хорошо помнил, что сам он их с кровати не убирал.
– А кто эта, Олеся? – спросил он. – Молодая и красивая уборщица, – сообщил Вася, – завтра её увидишь. Она у нас только