ты, баба, в моём лесу делаешь?
– Так, похоже, помирать собралась. Вот сижу и жду, когда костлявая за мной придёт!
– Мой лес поганить, глупая баба! А я тебе разрешал помирать в моём лесу?!
– А что делать, батюшка леший? Организм уже никакую еду не принимает.
– Вот тебе мухомор! Ешь!
– Так он ядовитый.
– А тебе не всё равно, от чего помирать? Ешь, говорю, а то хуже будет!
– Так и быть, батюшка, сейчас съем.
Настя сунула половину шляпки гриба в рот и проглотила. И тут проснулась. Она опять была в лесу одна, но, что странно, в руках у неё был мухомор, точнее его половина, а во рту грибные крошки. Настя повертела остатки мухомора, затем засунула в рот и съела. Знакомая боль разлилась внутри, но кроме неё было какое-то жжение и горечь, которые всё нарастали. В какой-то момент Настя потеряла сознание, очнулась, когда её стало выворачивать какой-то чёрной жижей. И это продолжалось и продолжалось…
– Наверное, смерть пришла, – подумала баба Настя, когда в очередной раз открыла глаза и увидела, что рядом сидит Кузьма.
– Я знаю, что ты не Кузьма, а леший, – сказала она.
– Вот дура баба, своего мужа не узнаёт! Какой я тебе леший?
– Кузьма, а знаешь, я наелась мухоморов, и мне почему-то теперь так весело!
– Мухоморы есть нельзя, они ядовитые, – степенно объяснил Кузьма, – но вот скажи мне, зачем ты забрела в самое болото? Разве я тебя так учил ходить по лесу?
– А я так и не научилась, а теперь и вовсе ничего не соображаю… А что, надо куда-то идти?
– Давай, вставай! Сушёные грибы – в корзину, и за мной!
Настя встала, собрала корзину и, хихикая, зашагала за мужем. Всё было, как раньше, только перед глазами у неё плавали какие-то радужные пятна, из которых порой выплывало сердитое лицо мужа, а иногда под ногами крутился давешний мужичонка – леший.
– Ты почто мухоморов не ешь? – допытывался леший.
– Да ем я, ем! – отвечала Настя, срывая очередной мухомор и запихивая его в рот.
Потом она опять хваталась за живот и лежала, пока всё чёрное не выходило из неё наружу.
– Не ешь мухоморы, дура, – говорил ей Кузьма, – они ядовитые!
– Больше, милый, не буду, – отвечала она и семенила дальше по лесу за мужем.
– Вон, уже и дорога к дому знакомая! – заметил Кузьма.
А и в самом деле, под ногами у Насти обнаружилась грунтовая дорога, по которой через час она вышла к деревне. Вот и её дом. Открыла дверь и, не раздеваясь, повалилась на кровать. Спала Настя мёртвым сном и никаких снов не видела. Сколько дней она спала – неизвестно, но, проснувшись как-то поутру, она привычно сделала яичницу. Съела, подумала и запила чаем. И только тут сообразила, что ничего у неё внутри не болит.
– Ну и хорошо! – подумала баба Настя. – И грибов насушила, и с болезнями справилась! Слава Богу! Надо продолжать жизнь. Надо и по лесу научиться самой ходить,