иногда сильно шевелилось, но не настолько, чтобы, ну, вы понимаете. Но молодая не огорчалась, главное, любимый рядом. И некогда ей было горевать. Она для дяденьки собственную школу игры на диджериду открыла, кредитов набрала, рекламу и прочее организовала. Со всего мира к маэстро ученики поехали, медалей ему снова надавали всяких.
Трудно девушке приходилось, про вышивание забыла, всё время менеджмент отнимал. И характер у дедушки не сахар оказался, да инсульт случался. Но любовь зла, полюбишь и старого диджередуиста.
Только и слепа любовь. Не заметила молодуха, как муженёк переменился. Покрикивать стал на неё, и не всегда приличными словами, то не так, это не эдак. Кофей стал попивать и даже коньячком баловаться. В школу, на работу, только свадебным генералом являлся, посветить солнцем, чтоб не утомляться, значит.
А потом вдруг исчез. Девушка ночей не спала, как водится, все больницы, все морги обзвонила, не могла найти дяденьку. Ну, «добрые» люди подсказали, что он её бросил, и девушка ушам своим верить не хотела. Плакала, кричала, к нему рвалась, а её не пускали. Да ещё срамили всяко, воровкой и негодяйкой обзывали. Опоили ли дяденьку, от старости ли с ним маразм приключился, только забыл он, как подарки дарил молодой женушке, как «мудрым» голосом приговаривал, что, мол, жизнь молодую на меня кладешь, а как помру, с чем останешься, и добро свое на неё переписывал. Как хотел, да не мог, чего молодые мужики могут. Кто ж его знает, возраст это или там, где у других совесть, мхом поросло у старого пня.
Ну, и что? Да всё. Дяденька остался со школой диджериду, почетом и всеобщим сочувствием, а престарелая девушка с долгами по кредитам, на которые дяденькины подарки ушли, и какашками, что в неё «добрые» люди со всех сторон бросали.
В дяденьку, кстати, тоже какашки бросали, пожилые тетеньки. Он ведь моду новую завел – стареньким дяденькам на молоденьких девушках жениться. А все почему, потому что они ему поверили, будто с молодыми у них ниже пояса все снова в исправности становится и даже дети родятся. Дяденька, будучи в маразме расставания, кричал, что у него с девушкой в ЭТОМ смысле все очень даже было.
А потом к ним Господь послал Смерть, к дяденьке и девушке. Она их по разным местам и развела, коли при жизни разошлись. Девушку к девушкам – песни петь, да вышивать, а дяденьку в одиночку – думать, вспоминать, отчего у него сначала на диджериду и девушку тепло из груди шло, а потом холод. А чтобы лучше получалось, дяденьке непрерывно всю его жизнь показывали, настоящую, не которою он себе придумывал и представлял. А сколько вечностей ему это кино будут крутить, одному богу известно.
Кнопочка
У одного мужика была кнопочка. Родился он с ней. Ну, пока маленький был, вроде и не мешала, даже пользу приносила. Проголодается младенец, кнопочка «вжик» – включилась, голосит пацан, покуда титькой рот не заткнут. Остынут мокрые пеленки, начнет моча попку разъедать,